Она в ступоре, потому что ожидала увидеть здесь Кроноса, с которым я якобы заключил тайный сговор. Странно, что после всего, через что мы прошли, Диана допустила эту бредовую мысль в свою светлую голову.

– Нет никаких проблем, – отвечаю я, усаживая жену в одно из свободных кресел. Сам размещаюсь в соседнем. Жутко неудобном, со скрипучей спинкой.

– Диана? – генерал обращается непосредственно к ней. Она растерянно косится на меня, затем переводит взгляд на Одинцова и уверенно выдает:

– Всё по плану.

– Язвишь? – раздраженно спрашивает генерал, устало потирая лицо.

– Тебе показалось, – приторно улыбнувшись, Диана невозмутимо откидывается на спинку кресла. В глазах горит хорошо знакомый мне злой огонек. Одинцов тоже смотрит на нее без особой симпатии, и мне определенно не нравится тон их общения.

– Как вы выживаете в своем «Улье»? – сухо интересуется генерал, переключая фокус внимания на меня. Это откровенная провокация, на которую не следует агрессивно реагировать.

– Ты же как‑то выжил? И даже на повышение пошел. Нравится новый статус или что‑то не устраивает?

– Угрожаешь? – Одинцов прищуривается.

Мой тон ему тоже не шибко пришелся по душе. Обстановка накаляется, солдаты генерала как по команде хватаются за автоматы. Бойцы Гейба отвечают тем же.

– Озвучиваю условия дальнейшего сотрудничества, – спокойно говорю я.

Генерал раздраженно сжимает челюсти, что точно не предвещает конструктивного диалога. С этим нужно что‑то делать. Убрать Одинцова будет не трудно, но хлопотно и затратно. Прежде всего человеческими потерями, которые мне сейчас ни к чему.

Градус напряжения стремительно растет. Парни обеих группировок ждут четкого приказа. И стоит им его получить, на «Полигоне» снова начнется бойня.

Внезапно открывшаяся дверь запасного выхода, находящаяся прямо за спиной генерала, остужает горячие головы военных. Они выстраиваются по стойке смирно и разве что честь не отдают. А всё потому, что в кабинет грациозно вплывает Мария Демори. В длинном приталенном белом пальто с воротником из норки и струящимися из‑под меховой шапки светлыми волосами, она, как никогда, напоминает ангела, спустившегося на грешную землю. Но это лишь тщательно созданный образ, не имеющий никакого отношения к спрятавшейся внутри дьяволице.

Остановившись по правую руку от генерала, Мари кладет хрупкую ладонь на его плечо.

– Спокойно, Олег. Мы сегодня достаточно повоевали. Пришло время создавать новый и прочный мир, – мелодичным голосом произносит она.

Появление Марии производит ожидаемый фурор. В кабинете воцаряется звенящая тишина. Взгляды всех собравшихся направлены исключительно на хрупкую красивую женщину в белом. Всех, за исключением меня.

Я с тревогой смотрю на Диану, опасаясь за ее реакцию, а она не сводит шокированных глаз с матери. Открыв рот в изумленном возгласе, рвано выдыхает: «Мама» – и резко вскакивает.

– Не сейчас. – Взяв оторопевшую Диану за локоть, с силой усаживаю обратно и перехватываю ее лихорадочно горящий взгляд. – Вы поговорите. Позже, – медленно проговариваю я в надежде, что она меня услышит.

Несколько секунд Диана пялится на меня, как на инопланетянина, словно никак не может узнать. Губы трясутся, кожа лица стремительно приобретает пепельно‑серый оттенок. Черт…

– Дыши, – резко бросаю я, загородив своей спиной обзор на генерала и стоящую рядом с ним Марию. – Дыши, твою мать! – Несильно встряхиваю за плечо.

Диана вздрагивает от моего грубого тона и наконец‑то приходит в себя. Взгляд становится осмысленным и сфокусированным, дрожь постепенно затихает, и только выражение мучительной боли никуда не исчезает из потускневших глаз.