От всплеска ярости мне хочется разгромить проклятую комнату, а уже в дальнейшем, добравшись до Элизабет, отодрать Сучку под хвост. Этот момент становится последней каплей в чаше моего безграничного терпения. Я смотрел сквозь пальцы на ее выходки, воспринимая девицу, как неразумную глупышку, и в душе надеясь, что со временем подрастет и прекратит творить дичь. Но на этот раз с меня ХВАТИТ!

Подрываюсь с кровати, умываюсь. В обличии Волка, пребывая в кипящем вареве ярости, ношусь по студенческому городку, рявкая на попадающихся на пути медлительных остолопов, мешающих вынюхивать Элизабет. След беру в совершенно неожиданном месте… на тропе, ведущей в лесную зону университета. Ярость немного утихает и появляются первые звонки тревоги, ибо темные, безлюдные места в полнолуние - это самая большая опасность для безмозглой Волчицы. Всё время, что бегу по лесу на запах, становящийся всё более отчетливым, испытываю растущее волнение и из-за этого раздражение, ведь Сучка заставляет бегать за ней и беспокоиться. Через несколько минут поисков, волнение достигает максимальной отметки, потому что к запаху Элис прибавляется аромат крови, а еще слышны голоса перевертышей, находящихся в человеческой форме. На открытую поляну, где оказываюсь далеко не первым наблюдателем, вылетаю совершенно неадекватным, взъерошенным Волком, громко рыча от страха и пугая живность: птиц и мелких зверей. Здесь слишком много перевертышей и все стоят вокруг чего-то, что мне не видно за их спинами. Они на что-то смотрят, перешептываются между собой, обсуждают и это ещё больше тревожит.

Когда толпа раздвигает свои границы, позволяя увидеть случившееся, я перестаю рычать. Волк внутри меня тихонечко и жалобно начинает выть, будто его больно ударили. Увиденное прошибает насквозь и меня самого. Оно бьет по нервам, заставляет сердце ускориться, парализует тело и отключает голову. Я полностью погружаюсь в ощущения и, кажется, что меня сейчас тоже по-садистки жестоко убивают. Отрезают кусочек за кусочком. Снова и снова. Медленно и мучительно. От испытываемых эмоций я захлебываюсь. Волк, потерявший любимую Волчицу, продолжает жалобно выть, утробно рычит и скалится на перевертышей, нашедших жертву. Мертвая Элизабет в форме своего внутреннего зверя лежит на траве, а ее сизую прекрасную шерсть заливает бурая кровь. Она вся изуродована. Не надо быть следователем, чтобы воспроизвести картину событий. Кобели... в полнолуние... затрахали...Сучку... до смерти!

Кровь Элизабет забивает запахи ублюдков, посмевших сотворить такое с моей Сучкой, поэтому я не могу выйти на их след. Меня трясет от злости и горя. Я вымещаю эмоции, грозно рявкнув на толпу зевак, которые в страхе шарахаются, прячутся за ближайшими деревьями.

Чувствую непреодолимое желание убивать. Рвать всех клыками и когтями. По кускам отрывать конечности от Волков, сделавших это с моей Элизабет. Хочу найти и вцепиться им в глотки.

Животная суть моментально берет вверх. Инстинкты хватают в плен, и я теряю человеческое сознание. Бегаю, вынюхиваю мразей, но не могу найти убийц. Не жру, не сплю, Волк валится от усталости, однако не успокаивается. Проходит несколько дней активных поисков. Злость постепенно притупляется, но и связь с внешним миром и, соответственно, с человеческой формой уменьшается. Сколько ни пытаюсь вернуться в сознание - не получается, потому что начинаю забывать, кем являюсь и где нахожусь.

Гораздо комфортнее: бегать, выть на луну, бездумно рыть лапами землю и нападать на людей, которые с неизвестной целью приходят и спрашивают Альберта. Вероятно, это его родственники, но я их не помню, поэтому рычу, предупреждая, чтобы не смели приближаться. В противном случае - загрызу.