– Боже мой! – выдохнула она. – Это что такое?! – она, будто не веря, откусила кусок побольше. – Это… Это… Я шищас языг прогл-чу, – прожевав, добавила: – какая вкуснотища! Как ты это сделала?!

– Немного изменила пропорции и добавила мёд в тесто, – я пожала плечами, стараясь скрыть удовольствие от её реакции. – И по-другому приготовила начинку.

Маргарет осмотрела пекарню, замечая опару для хлеба, нарезанные рулеты с корицей, новые формы для выпечки.

– Но мы же всегда делали всё по-другому… по рецептам твоей бабушки.

– Иногда полезно попробовать новое, – осторожно сказала я. – Мне кажется, эти булочки понравятся покупателям.

Маргарет нахмурилась.

– Но ты использовала больше масла и мёд! Это дорогие ингредиенты, Уитни. Мы не можем себе позволить такую роскошь.

– Это не роскошь, а необходимость, – возразила я. – Если наша выпечка будет вкуснее, люди будут готовы платить больше. Мы сможем поднять цену с пяти до семи пенсов за штуку, и покупатели не будут возражать.

– Семь пенсов! – Маргарет покачала головой. – Никто не станет платить такие деньги!

– Давай проверим, – предложила я. – Продадим сегодня часть булочек по старому рецепту по пять пенсов, а новые – по семь. Посмотрим, что выберут люди.

Маргарет колебалась, но аромат, наполнявший пекарню, и её впечатления от съеденной сдобы, были слишком убедительными аргументами.

– Хорошо, – наконец сдалась она. – Но если новые булочки не будут продаваться, мы вернёмся к старым рецептам.

Я кивнула, мысленно зная, что этого не произойдёт. Разница в качестве слишком очевидна.

Мы продолжили работать вместе, и я заметила, что Маргарет с интересом наблюдает за моими методами. Когда я объяснила ей принцип опары для хлеба, она сначала отнеслась скептически, но увидев, как тесто становится более эластичным и ароматным, начала проявлять любопытство, задавая всё новые вопросы.

К открытию у нас было десять буханок обычного хлеба, десять – улучшенного, дюжина стандартных булочек с корицей и дюжина новых. Я аккуратно разложила их на витрине, стараясь сделать презентацию привлекательнее.

– Ты даже выкладываешь их по-другому, – насупившись, заметила Маргарет.

– Люди едят глазами, – ответила я, вспоминая уроки презентации блюд. – Если выпечка выглядит аппетитно, её охотнее покупают.

Матушка Уитни покачала головой, но ничего не сказала. Я чувствовала её смятение: с одной стороны, привычка и традиции, с другой очевидное улучшение продукта.

Первым покупателем оказалась пожилая женщина, приходившая и вчера. Она привычно попросила буханку ржаного хлеба, но затем принюхалась.

– Чем это так замечательно пахнет, миссис Браун?

– Это наши новые булочки с корицей, – ответила Маргарет. – Уитни решила попробовать новый рецепт.

Женщина взглянула на витрину.

– Они выглядят по-другому. И стоят дороже?

– Да, семь пенсов за штуку, – Маргарет произнесла цену с явной неловкостью. – Но у нас есть и обычные, за пять.

К моему облегчению, женщина даже не взглянула на дешёвые.

– Дайте мне две новых, пожалуйста. Они так восхитительно пахнут, что я не могу устоять.

Когда она ушла, Маргарет посмотрела на меня с удивлением.

– Миссис Паркер никогда не брала больше одной булочки. И она даже не торговалась из-за цены!

Я улыбнулась, но воздержалась от комментариев. День только начинался.

К полудню произошло маленькое чудо. Новые булочки закончились. Все до единой. Покупатели, привлечённые ароматом, доносившимся из пекарни, приходили специально за ними. Некоторые брали по несколько штук, другие интересовались, будут ли завтра ещё. Обычные булочки оставались почти нетронутыми, как и стандартный хлеб. Зато улучшенный также пользовался спросом, хотя и не таким ажиотажным.