- Твою мать! – резко останавливаюсь, чуть не попадая под колеса внезапно выехавшего автомобиля.

- Садись, Полина Сергеевна, подвезу до ближайшего к дому метро, если не хочешь до самого дома, - мысленно закипаю, как только осознаю кто меня «подрезал».

- Я не сажусь к незнакомым мужчинам в автомобиль, - как можно спокойнее отвечаю я.  

- Да, ты только с ними просыпаешься.

- Значит так!

- Садись давай в машину, освежу тебе память. Ты ж ни хрена не помнишь, а я так уж и быть расскажу, что у нас было приятного и не очень.

- Между нами ничего не было, - уверенно произношу я, а самой снова становится не по себе.

- Похвально, что ты стоишь на своем, но все же. Ты настолько трусиха, что боишься сесть в машину и услышать правду?

- Я не трусиха.

- Тогда присаживайся.

В конце концов, я проснулась полуголая в его кровати, и он меня вроде как не тронул. Почему сейчас я не могу об этом поговорить и сесть к нему в машину?

- Ну, ты присядешь или нет?!

Ничего не отвечаю. Молча обхожу машину и сажусь на переднее сиденье.

- Ну и что… у нас было? – первой нарушаю молчание, как только мы выезжаем с территории больницы.

- Лучший минет в моей жизни…

6. Глава 6

                                                           Глава 6

Девочка Полина пошла по малину и наступила на ржавую мину. Помню я, помню, и даже во сне, ее голубые глаза на сосне… На сосне. На сосне. На сосне. Сосни, сосни, сосни. Что за ерунда творится в моей голове?! Вдох...выдох...вдох. Нет, нет и нет! Что ему стоит мне соврать?! Да еще и лучший в жизни. Чушь какая-то! Я не могла. Просто не могла. Да меня бы по меньшей мере вырвало. Так, стоп, а если вырвало и именно после этого я пошла мыться? Точно, иначе как объяснить, что я мылась в незнакомом доме? И в ванной я где-то и оставила свои трусы по пьяне или по…наркомане. Господи… Закрываю глаза, прикладывая ладонь ко лбу и тут же чувствую подступающую к горлу тошноту. Черт, еще и живот спазмом свело. Нельзя так нервничать, ведь это все может быть полной ерундой.  

- Тебе к какому метро?

- Озерки, - на автомате отвечаю я, сжимая ладонью лоб.

- Я соврал, - резко открываю глаза в ответ на его слова. – Соврал, чтобы сделать тебе приятно.

- В смысле приятно?! – недоуменно интересуюсь я, упираясь в него взглядом.

- На самом деле, это был самый ужасный минет в моей жизни, вот в чем я соврал.

Черт, черт, черт! А вот это уже похоже на правду. Но как я могла? Как?! Шумно сглатываю, снова закрываю глаза, и в голове тут же мелькают красочные картинки…сифилиса. Если Алмазов действительно не врет, и я все это делала, пусть и хуже всех на свете, то заразиться я и вправду могла. Реально заразиться! И не только сифилисом. Прикладываю пальцы к своим губам и застываю, осознав, что этими самыми губами я целовала Симбу. И папу с мамой! «Хотела папе сделать приятно и выделиться среди всех детей, Полишечка?» Получи и распишись. Обо мне будут ходить легенды, когда папа с мамой обнаружат у себя твердый шанкр. Ай да молодец, заразить родителей сифилисом! Так, стоп, о чем я вообще думаю?! У меня же еще нет никакого шанкра на губах, да и на языке тоже. И не лизала я маме с папой щеки, в конце концов. Два дня всего прошло, трепонема просто не успела распространиться в ткани. Это все решаемо. Да и с чего я взяла, что у него обязательно должен быть сифилис? Хотя…Вновь поворачиваюсь к невозмутимому водителю, утыкаясь взглядом в его руки. Он неряшливый и наверняка не предохраняется. Ой, лучше бы традиционно поимел, но рот….

- О чем ты сейчас думаешь, Полина?