2. Глава 2

Весь путь до выхода на лестницу, я затылком ощущала внимательный взгляд Лыкова, но оглядываться и проверять, где он там, не собиралась. М-да, зря я думала, что это просто фигура речи - у профессора получалось о-очень... гм... чувствительно. Возможно, не стоило так явно нарываться на противостояние, но когда я поняла, что в аудитории он обосновался на всю лекцию, меня как бесы за язык потянули:

- В рекомендованном министерством образования учебнике, безусловно, есть все необходимые определения и трактовки, и вы можете их даже прочитать. Но весьма рекомендую быть предельно внимательными, иначе рискуете вызвать какого-нибудь демона. Откровенно говоря, я пару раз рискнула озвучить их вслух, но едва не сломала язык. И это при том, что у меня есть докторская степень в области филологии!

Сдавленные смешки, прокатившиеся по рядам, вряд ли могли польстить Мстиславу Ярославовичу, какое бы у него ни было самомнение. После третьей подобной шпильки, я поняла, что чувство юмора возобладало и над воспитанием, и над профессиональной этикой, и махнула рукой на создание имиджа серьезного преподавателя. В конце концов, твоей репутации не смогут нанести урон, если ты сам уничтожаешь ее эффективней, чем каких-нибудь порождений тьмы!

Студенты тоже оживились, посыпались вопросы, правда, по большей части, организационного характера, но вовлечение аудитории в диалог тоже немаловажная часть процесса обучения. Я искренне призналась в том что меня не особенно волнует их посещаемость, ибо если "Я был на всех парах!" станет аргументом для выставления зачета, мне придется аттестовать всю мебель в аудитории.

Бойкий молодой человек в третьем ряду, неплохо комментировавший вопросы своих соседей, поднял руку. Я слегка приподняла брови, давая возможность высказаться и ему:

- Марина Станиславовна, если вы не обращаете внимания на посещаемость, а выполнение домашних заданий носит фактически добровольный характер, то каким образом вы тогда будете оценивать наши знания? Корнеев Артур, первая группа.

- Справедливый вопрос, - одобрительно кивнула я. - Господа, моя оценочная система предполагает только два варианта - удивительно и неудивительно. В том случае, если вам удастся удивить меня наличием знаний и умением выражать их с помощью логически правильно построенных предложений, мы сможем расширить наше общение в рамках совместных проектов. Еще вопросы?

Аудитория притихла, переваривая нестандартную трактовку привычных "уд" и "неуд", а я снова поймала на себе задумчивый взгляд Мстислава Ярославовича. Малодушно бросила взгляд на часы. Слава богу, можно заканчивать представление!

- У меня все, господа, вопросы, предложения, угрозы в мой адрес?..

.

.

Сваренный с утра Сергеем Борисовичем кофе, ждавший меня в термосе на столе, который я заняла на кафедре с разрешения лаборантки Кати, после всех волнений и переживаний показался еще более прекрасным, чем обычно. Мужчина Агриппины все то время, что я жила в ее доме, уезжал по своим делам раньше всех, но перед этим успевал погулять собак, сделать зарядку в небольшом домашнем спортивном зале и сварить кофе на всех. Подобная продуктивность вызывала искреннюю белую зависть, а отношения самой бабки и Сергея Борисовича - только один вопрос: "А что, так можно?" Кажется, в течение дня они вообще не пересекались, но за ужином, приготовленным приходящей поварихой или заказанным в каком-нибудь хорошем ресторане, он обязательно интересовался моими делами, а на Агриппину Павловну смотрел с неизменным восхищением и каким-то даже... обожанием, что ли?