В межреволюционный период кадеты пережили ряд сложных внутренних трансформаций, которые постепенно снижали влияние партии в обществе. В третьей Думе кадеты снова оказались не центре политического спектра, а на его левом фланге. Их позиция в большей степени соответствовала левым партиям, с которыми кадеты пытались противостоять октябристскому «думскому маятнику».

Не менее сложной оказалась ситуация с публикацией сборника «Вехи» в 1909 г., где ряд бывших кадетских лидеров выступили с позиции критики революции. Фигуры П. Б. Струве, Н. А. Бердяева и др. были знаковыми для кадетов, поэтому их поправение было болезненно воспринято в партии и лично П. Н. Милюковым. Выпустив в ответ сборник статей с подзаголовком «Антивехи», П. Н. Милюков пытался восстановить пошатнувшийся авторитет кадетской партии в либеральной среде, однако преодолеть раскол, порожденный веховским вызовом, по большому счету, не получилось. Пик влияния и популярности кадетской партии был пройден. П. Н. Милю-ков смог удержать партийную дисциплину своим талантом организатора, переговорщика, однако придать партии новый импульс для развития он уже не сумел. Кадетская платформа постепенно размывалась партией прогрессистов, которая перед войной стала собирать в своих рядах недовольных «прореволюционным настроем» кадетов, но набраться опыта и стать полноценной политической силой не успела.

Кадеты подверглись серьезной критике за излишнюю теоретичность своей тактики, что позволило октябристам и левым называть кадетов «кабинетной партией». Еще до открытия I Государственной Думы для многих общественных деятелей стало очевидным, что «прогрессивная русская общественность провалилась на трудном государственном экзамене», так как в их программных установках оказалось меньше государственного смысла, чем голых формул и отвлеченных построений. Так же важным моментом стало то, что именно на кадетов критики революции в целом, в частности октябристы, возложили ответственность за ситуацию в стране в 1905–1907 гг.

Октябристы стали в некотором смысле антиподом кадетской партии, в действиях которых государственных идей было даже больше, чем либеральных настроений. Именно между ними кипела борьба за влияние в обществе и шла активная полемика. Партия «Союз 17 октября», расположившаяся на правом фланге российского либерализма, была второй по влиянию и значимости среди либеральных организаций России начала ХХ в.

«Союз 17 октября» занимал промежуточное положение между кадетами и правыми партиями. Сами октябристы считали свою партию конституционной, умеренной, а свою позицию – центристской. Понимание октябристами характера собственной умеренности очень точно выразил один из лидеров партии, потомственный почетный гражданин, происходивший из семьи известных московских предпринимателей, с 1902 г. директор Московского учетного банка А. И. Гучков (1862–1936 гг.), полагавший, что «октябризм вышел из недр либеральной оппозиции», сосредоточенной изначально в земских кругах и направленной как против реакционного курса (правые радикалы), так и увлечений буржуазного радикализма (кадеты), а также социалистических экспериментов (эсеры и социал-демократы).

Организационное формирование октябристской партии было вызвано изданием Манифеста 17 октября 1905 г., хотя начало формирования идеологии партии началось на тех же земских съездах, где сторонники видного земского деятеля Д. Н. Шипова сформировали свою земскую группу, отстаивая исключительно законосовещательный характер парламента в России.