– По-моему, получилось вполне безобидно, – сказал Кейль, зачитав протокол вслух.

– С машиной было бы лучше, – неуверенно возразила Маслова.

Она предлагала свой вариант размещения гостей ночью: она с подругой – в домике, а мужчина – в автомобиле. Кейль отверг ее предложение как неправдоподобное: «Он бы столько бензина за ночь сжег, прогревая автомобиль, что утром бы не на чем было ехать».

Маслова дала показания, слово в слово повторяющие допрос подруги. Кейль записал их, вышел на улицу.

Муж Масловой второй месяц находился в командировке. Он работал вахтовым методом на Севере, добывал природный газ. Супруг медсестры был предусмотрительным хозяином. Аллею, ведущую вдоль его забора, он расширил за счет своего участка и сделал площадку для стоянки легкового автомобиля. Площадка была засыпана гравием.

«Если бы Палицын поставил машину в логу, то она бы и сейчас там стояла, – подумал Кейль. – После ливня ни один легковой автомобиль въехать на пригорок бы не смог».

На участке Фурманов Кейль встретил только что вернувшегося Агафонова, пересказал ему показания Масловой и Абызовой.

– Врет, стерва! – сказал как отрезал Агафонов. – Старушка видела, как Врачиха заходила в дом к Фурману.

– «Врачиха» – это кто? Они обе медички.

– Маслова. Она давно шуры-муры с соседом крутила.

Иван Абрамов пошел к владельцу зеленого автомобиля не через низину лога, а поверху, по пешеходной аллее. С правой стороны, за недостроенным домом Безуглова, был узкий садовый участок, простиравшийся от аллеи до ручья. Домик на участке был крохотный, метра три длиной и два шириной. Крыша домика была покрыта рубероидом, а не шифером, как у соседей. Нижняя часть участка заросла сорняками. Иван рассчитывал, что за этим полузаброшенным садом начнутся владения автовладельца, но он ошибся: верх участка принадлежал другому хозяину. Между садами был забор, сквозной тропинки сверху вниз не было.

«Нет так нет! – не стал огорчаться Абрамов. – Дойду до конца аллеи и сверну вниз».

Пройдя мимо пары участков, Абрамов остановился. Вначале его внимание привлекла металлическая табличка на заборе «Осторожно, злая собака!». Потом он увидел дом и оторопел: в самом центре садово-огородного массива стоял настоящий деревенский дом-пятистенок, собранный по финской технологии из утепленных деревянных панелей. Над крышей дома торчала кирпичная труба.

«Вот дела! – удивился Абрамов. – Хозяина этого участка за одну табличку можно из садоводческого товарищества исключить. Нельзя в садоводческом товариществе иметь животных на постоянной основе. Если на собачьи будки глаза закрывать, то садоводы начнут кроликов разводить или кур, а это – самое настоящее частное предпринимательство, уголовно наказуемое деяние».

Он решил исследовать загадочный участок. Хозяев в доме или на огороде видно не было. Входная дверь на веранде была прочная, с двумя врезными замками. Посреди двери была прибита вырезанная из фанеры пятиконечная звезда. Окна дома наглухо закрыты ставнями, обитыми жестью. Около крыльца была врыта в землю низкая лавочка, рядом с ней – собачья конура, напротив крыльца – клумбы. Абрамов отломал стебель с ближайшего растения, потер между пальцами.

«С прошлого года цветы остались, – определил он. – Странно, что хозяева осенью не срезали их».

За домом на участке росли шесть яблонь и две черемухи. Под ними были установлены столик и две скамейки. От деревьев до конца участка свободной земли оставалось немного, сотки две, не больше.

«Странное дело! – подумал Абрамов. – Хозяин этого участка построил настоящий деревенский дом, высадил яблони, которые не дают съедобных плодов, соорудил под деревьями уголок отдыха. Ему что, овощи на зиму не нужны? Этот участок больше похож на дачу, куда приезжают отдыхать, а не заниматься огородным хозяйством. На оставшихся за домом двух сотках только щавель, лучок и укроп можно вырастить».