Анчут обернулся посмотреть, там ли Баламутень, но в сгущавшихся сумерках ничего разглядеть не удалось.

Перед дверью была проведена беловатая линия. Бес присел и вгляделся. Мел что ли? Охранный круг? Но он совсем не чувствует силового поля.

Анчут осторожно протянул руку, готовый в любой момент ее отдернуть, и провел пальцем по светлой черте. Ничего не случилось, только на кончике пальца осталась белая пыль. Анчут поднес руку к лицу, принюхался, растер в пальцах – действительно обычный мел. Он смелее потер каменную кладку, мел легко стирался. Странно, может дети рисовали?

Раздался тихий скрип, Анчут поднял взгляд. Дверь была приоткрыта. За дверью кто-то был? Сверкнули глаза, метнулась тень? Или показалось?

Анчут открыл дверь шире и заглянул внутрь.

Обстановка тонула почти в темноте. В центре помещения просматривалась деревянная винтовая лестница, ведущая наверх в башню. Немного света попадало на неё сверху, из окон, расположенных выше.

На лестнице стояла девочка. Маленькая, лет шесть-семь. Тоненькая хрупкая фигура, простенькое платьице чуть ниже колен, ручки прутики. Лица при таком освещении было не разглядеть.

– Ээй… – осторожно позвал Анчут.

Девочка не ответила.

– Привет, малышка, ты тут одна?

Анчут сделал осторожный шаг внутрь. Густые волосы девочки облаком окутывали плечи. Она стояла неподвижно, как каменная статуя. Казалось, даже не дышит.

В голове Анчута крутились мысли. Ей не холодно в летнем платье? Что она вообще здесь делает одна в темноте? Или она не одна? Странная история, надо уходить и выяснять подробности в деревне, пока тут чего не вышло.

Вдруг девочка открыла рот и тихонечко запела. Это была такая странная песня, без слов. Девочка напевала какой-то грустный, но такой прекрасный мотив. От него щемило сердце и на глаза наворачивались слезы. Хотелось подойти к ней. Песня ее журчала и обволакивала Анчута, успокаивала, как колыбельная, лишала воли.

Это непонятное душевное состояние очень не нравилось Анчуту. Он ощущал странное, в чем-то даже приятное волнение, к которому примешивался страх и некоторая доля отвращения. Чем дольше звучала песня, тем больше Анчут терял способность трезво оценивать ситуацию. Он огромным усилием воли, заставил себя сначала отвести взгляд от девочки, потом закрыть руками уши.

Надо бежать. Срочно, быстро. Спасать свою жизнь. Анчут, боясь повернуться спиной к лестнице, попятился к выходу. Как вдруг ветер с шумом захлопнул за ним входную дверь.

И в тот же миг девочка превратилась в жуткого монстра: высокого с мускулистым телом, длинными когтистыми лапами, свисающими почти до земли, и широкой пастью с острыми зубами в два ряда.

Стрыга! Обмерев от ужаса, понял Анчут. Но было уже поздно.

18. Глава 18.

3.

Пот холодной струйкой струился по его спине. Страшно было очень.

Справиться самому с такой тварью не удастся. Не хватит сил. Звать на помощь – нет возможности. Надо бежать. Надо отвлечь ее и бежать. Добраться каким-то образом до ворот с противоположной стороны мельницы.

Упырица с интересом рассматривала свою добычу. И внезапно прыгнула вперед. Анчут был готов. Отскочил в сторону и быстро-быстро на четвереньках рванул вдоль стены на противоположную сторону. Помещение было просторным, но заставленным. Анчут мчал как заяц, прыжками перемещаясь между деревянными ящиками, так чтобы тварь его не увидела. Буквально через несколько секунд он уже был у ворот. Естественно закрытых, он помнил и засов, и амбарный замок, виденный им снаружи, но запоры не помеха для нечисти, была бы дверь.

Анчут, видя перед собой цель, на бегу выдохнул заклинание открытия и прыгнул.