– Баламутень, прекрати, тогда все случайно вышло. Ну не собирались мы тебя обманывать. Правда не знали, что колода неполная. Мы по-честному хотели. Просто так сложилось. Ну не серчай. А?

Озерницы заинтересовано следили за извинениями Анчута переводя взгляд с одного нелюдя на другого.

– Баламутень, ну серьезно… Ну чего ты так обиделся? Это же мелочи по сути. Мы тебе ничего плохого не сделали.

– Вы обманули мои надежды и подорвали веру в человечество, – насупился водяной, – тем самым нанесли мне ощутимый моральный ущерб.

– Ну хочешь я тебе твой моральный ущерб возмещу?

– Хммм… – взгляд у водяного прояснился, лицо приобрело заинтересованное выражение. – Ну возмести.

– Чего ты хочешь?

– Ой, да я много чего хочу, – он мечтательно закатил глаза, а узловатые пальцы принялись почесывать зеленый подбородок.

– Ну ты там сильно губу не раскатывай, выполню небольшую просьбу, которая в моих силах и в пределах моей компетенции. Не так уж и велик был моральный ущерб.

– Откуда тебе знать? Я после того происшествия знаешь, как страдал? Ночами не спал, плакал…

– Не переигрывай.

– Ладно, Анчутка, я придумал. Есть у меня одна зазноба… В деревне живет. Татьяной звать. Эх и красивая! – водяной опять закатил глаза и с восторгом причмокнул мокрыми губами, – только вот к воде не подходит близко, не купается… не сезон сейчас. Мне до лета ждать, совсем мочи нет. Ты бы ее может как-нибудь на берег подманил, да в воду нечаянно столкнул, а тут уж я…

– Сразу нет! Даже не думай. Я никому вредить не собираюсь. Людям тем более. – твердо отрезал Анчут.

– Ясно, – недовольно цокнул языком Баламутень, – как был ссыклом всю жизнь…

– Эй ты полегче давай! Я сейчас твой длинный язык укорочу, – Анчут рассерженно поднялся и пошел к воде

– Я что? Я же ничего, не правильно выразился просто… Анчутка, слушай, есть у меня реальная просьба для тебя, – поспешно залепетал Баламутень.

Анчут остановился.

– Какая?

– Тут рядом с озером мельница стоит. Раньше она исправно работала. Не один год уже деревенские приходили муку молоть. У них там свой загон в Антонининой деревне есть. Ну ты слышал, наверное. Они по минимум достижения прогресса используют, все предпочитают сами делать.

– Слышал. И считаю, правильно делают.

– Так и я так считаю. Суть не в этом. Зерно мельнику привозили, тот муку молол, девки за мукой приходили, в печке хлеб пекли – процесс понятный, как и много лет назад. Так вот, девки, что за мукой приходили, часто на берегу оставались посидеть. Там лавочки стоят, качели даже, все красиво сделали. Девчата приходили озером полюбоваться, а я ими. Все мне старому благость, тем более зимой, когда на берег никто носа не кажет.

– Избавь меня от своих похотливых чаяний, давай ближе к делу.

– Так вот, последний месяц мельница не работает и туда никто не ходит. А по ночам из нее звуки странные доносятся…

– Какие звуки?

– Как будто кто-то тихо-тихо песню поет… Я даже сначала думал озерницы.

– Не, это не мы, – подала голос Ася. – В такую холодину никакого желания нет по берегу шастать, не до песен.

– Но на мельнице и правда кто-то поет иногда. Не каждую ночь. Мельница близко к воде, поэтому бывает, что слышно, если прямо к самому берегу подплыть и ночь тихая. – подхватила ее подруга.

– Странно… – задумчиво протянул Анчут. – Может я вернусь у Антонины спрошу? Может нечисть какая мелкая завелась? Или призрак… хотя призраки петь не умеют.

– Ай ну пока ты сходишь, пока ты спросишь… Потом забудешь и уедешь, а мы тут все от любопытства помрем, – принялся его уговаривать Баламутень.