– Как? – спросила Лунд, доставая телефон, когда они оказались в стороне от казарм и солдат.

– Как игра в одни ворота.

– Нет, не всегда.

Ей ответил дежурный пост. Она заговорила в телефон:

– Отправьте двух человек в Херстедвестер. – Одновременно она протягивала Странге снимок, взятый из кабинета Ярнвига. – Нижний левый угол, – шепнула она ему.

Машина покрылась белой изморозью. Они находились недалеко от гаража, где работал Биляль. Он как раз вернулся туда и наблюдал за тем, как солдаты собирают миномет.

– Что тут?

«Он не глуп, – думала Лунд, – просто не очень внимательный, как большинство людей».

– Рядом с Мюгом Поульсеном, – подсказала она, указывая пальцем место на фотоснимке. – Это его приятель Йенс Петер Рабен. Тот самый, с которым я сегодня говорила в Херстедвестере.

– Так, и что?

С поста долго не отвечали. Ей оставалось только удивляться.

– Это же Анна Драгсхольм! – воскликнул Странге.

– Вот и мне так показалось. Но Рабен заявил, что никогда ее не видел. Конечно, я ему не поверила… – (Дежурный наконец-то ответил.) – Там есть заключенный Йенс Петер Рабен. Срочно доставьте его в управление. – Она подергала ручку автомобиля – закрыто. – Немедленно, прямо в комнату для допросов! Я уже еду. Странге?

Он все всматривался в фотографию, словно не мог поверить своим глазам.

– Странге! – снова окликнула она его. – Дверь!

– Да-да.

Он достал брелок с ключами, нажал на кнопку, открывая замок, потом вернул ей фотографию. Они сели в машину. Лунд по-прежнему держала трубку возле уха, слушала. Когда разговор наконец закончился, она сделала глубокий вздох и обхватила голову руками. Странге с любопытством наблюдал за этой пантомимой.

– Мы не едем в управление, – сказала Лунд.

– А куда?

– В Херстедвестер. Представляете? Вот так знаменитая тюрьма строгого режима, из которой никто никогда не убегал. – (Он недоуменно смотрел на нее.) – Так вот, Йенс Петер Рабен только что подмочил им репутацию. Он сбежал.

Они добрались до тюрьмы за полчаса. Странге вел аккуратно, даже когда торопился.

Херстедвестер был залит огнями, словно океанский лайнер, плывущий в ночи. Выли сирены, лаяли собаки. Тюремная охрана и полиция прочесывали территорию внутри и снаружи в поисках пропавшего Йенса Петера Рабена.

Лунд разыскала начальника охраны, посмотрела на мониторы систем видеонаблюдения, установленные в его кабинете.

– Он должен был пройти в здание больницы, чтобы встретиться с директором. Обычно мы разрешаем заключенным самостоятельно переходить из корпуса в корпус. Это недалеко. – Он постучал пальцем по экрану. – И абсолютно надежно. У нас ни разу не было побегов.

Лунд только глянула на него.

– Понимаете, Рабен не был обычным солдатом, – добавил он, словно оправдываясь.

– И что в нем такого особенного?

– Сами решайте. Рабен ушел через канализационный люк, снял крышку.

Они снова вышли на улицу. Температура еще упала. И люди, и собаки, бегающие по окрестности, выдыхали облачка белого пара.

– Как далеко он мог уйти, по-вашему? – спросил Странге.

– Он передвигается пешком. Его исчезновение было обнаружено почти сразу же. Никаких следов машины мы не нашли. То есть он где-то совсем рядом.

Трое охранников стояли возле открытого люка, один собирался лезть вниз – не слишком охотно. Лунд всерьез подумывала, не пойти ли вместе с ним. Она нагнулась и взяла разводной ключ, лежащий рядом с люком.

– Инструмент ваш или его?

Ей никто не ответил.

– Я хочу видеть его камеру, – заявила Лунд и зашагала обратно в сторону тюремного блока.

В связи с побегом всех заключенных заперли в их камерах. Они колотили кулаками по дверям и радостно вопили. Наконец-то кто-то вырвался на свободу.