– Это было внезапное решение?

– Я так не думаю.

У Странге зазвонил мобильный телефон. Лунд просматривала расписание Поульсена: обучение, медицинское освидетельствование, спортивные тренировки. В день убийства стояла сделанная от руки пометка: «Рабен».

– Кто такой Рабен? – спросила она.

Биляль обвел взглядом комнату, посмотрел в окно, потом, так и не встретившись с ней глазами, сказал:

– Не знаю.

– Разве это не кто-то из вашей части?

– Я же сказал, что не знаю его.

Странге закончил говорить по телефону.

– Нашли типографию, где печатали листовки. Их доставили в книжный магазин в Нёрребро. Владелец – Аиша Оман.

– Что-нибудь еще? – спросил Биляль.

– Нет, – сказал Странге.

Лунд закрыла дверцу шкафа.

– Брикс говорит, нам следует съездить туда, – сказал ей Странге.

– Хорошо, – ответила она и потом, остановившись перед Саидом Билялем, вежливо улыбнулась ему. – Спасибо за все.

Начало одиннадцатого вечера, кабинет Бука. На столе кипы документов вперемешку с грязными картонками и использованными палочками для еды – Карина заказывала ужин в японском ресторане. Бук позвонил домой и сообщил жене, что теперь их семью будут охранять; новость ее не порадовала.

И проект антитеррористического закона – то самое дело, ради которого он согласился на этот хлопотный пост, – оказался отброшен назад. Сначала Бук надеялся, что новости об угрозе террористов заставят Краббе и Аггер присоединиться к позиции руководства страны. Но, переместившись с задней скамьи парламента в правительство, он начинал понимать, сколь наивны были его убеждения относительно национального единства.

– Они утверждают, что поддержат общую платформу… – проговорила Карина, закончив второй из двух долгих телефонных звонков.

– К черту общую платформу. Законопроект они поддержат?

– Сначала они хотят узнать, как продвигается расследование, министр.

– Ради бога, зовите меня Томас.

– Не могу, – улыбнулась она. – Это неудобно. И вам не следует обращаться к Плоугу по имени, он чувствует себя неловко.

Бук доел последние суши.

– Хотите, я закажу чего-нибудь еще?

– Нет, я не хочу выглядеть в ваших глазах обжорой. Почему здесь все такие чопорные?

В ее глазах зажглись лукавые огоньки.

– Такова госслужба, ничего не поделаешь.

– Зовите меня Томасом, хотя бы когда никто не слышит.

– Нет. Извините.

– Это смешно. Значит, сегодня мы не дождемся соглашения?

– Сначала мы должны проинформировать их о новостях в расследовании.

Бук смял свою салфетку в шар и прицельно бросил в урну. Был очень доволен тем, что попал в самый центр.

– Плоуг был прав, – сказал он. – Они только и ждут случая, чтобы поиграть в политику. Краббе потребует чего-нибудь нового, Аггер тоже, а может, попытается как-то очернить нас. Ладно, попробую еще раз. Посмотрим, удастся ли мне достучаться до их совести.

Карина рассмеялась, и у него потеплело на душе. Она казалась слишком молодой, чтобы работать до ночи в скучных кабинетах.

Он позвонил Краббе.

– Вы хотели поговорить со мной.

– Насколько серьезна ситуация?

– Сейчас я не могу сказать ничего определенного. Важно, чтобы мы действовали заодно…

Его прервала трель другого телефона. Карина ответила на звонок, замахала Буку рукой.

– Секундочку, – сказал он Краббе и прикрыл трубку ладонью.

– Полиция узнала, кто создал веб-сайт для видеоролика, – сообщила она.

Он кивнул, вернулся к Краббе:

– Давайте встретимся завтра утром, и я расскажу вам все, что знаю.

– Почему не сейчас?

– Потому что я занят. Вам такое не приходило в голову?

– По-видимому, мы не сработаемся.

Томаса Бука эти слова задели за живое.