Сравниться по стремительности и бесшумности с мирикинами - магическими белоснежными полурысями, размером с хорошую лошадь - не мог никто. Они с легкостью раздирали на мелкие кусочки любую расу - на демонов, разве что, не рисковали напасть, но тут вообще дураков не было; и хуже того, никак не реагировали на магию. Точнее, реагировали, - они пожирали любое заклинание, словно кусок мяса и требовали еще.

Животный - да и прочий - мир спасало лишь то, что были они весьма немногочисленны и жили в северных пустошах, далеко за пределами густонаселенного Великого Континента. Я и знала то их только по картинкам и рассказам. Чудовища, будто закинутые неизвестной силой из бесконечного пространства  или же нечто, порожденное Сложением. Даже среди сумрачного леса смотрелись они  опасно и чужеродно.

Тьма.

Что они делают тут?

Судя по изумленному вздоху полуэльфа, тот тоже был в курсе кем мы оказались окружены.

Льдистый длинный и прямой мех, черные глаза и огромные зубы. Нам хватило бы одной «кошечки», а тут четыре.

Я почувствовала, что страх начал заползать в мое сердце серыми клубами, грозя удушить без всякой помощи со стороны мирикинов;  но тут же подавила его и глубоко вздохнула.

Нет, нельзя.

Первое правило - нельзя бояться. Даже в глубине души. Животные, особенно магические, чувствуют страх очень хорошо. Стоит испугаться и, считай, бой проигран.

Хищники замерли, впрочем, как и мы.

Лишь кар-матиш вдруг прыгнул перед нами, изогнув хвост и угрожающе покачивая ядовитой кисточкой. Надеется второй раз спасти мою жизнь? Вполне ожидаемо - самые непримиримые противники чаще всего  становятся самыми преданными защитниками.

И будто подтверждая это правило, передо мной встал полуэльф.

Глаза у меня распахнулись, и я не сдержала изумленный смешок. 

Даже полурыси, кажется, удивились. Правда, это не помешало им изготовиться к прыжку, обнажив мощные челюсти в угрожающем оскале.

И тогда я прошептала формулу приятия и закрыла глаза.

- Расскажи мне про ловцов.

Эльф был подозрительно тих весь вечер. Я покосилась на него и подкинула дрова в костер, который мы развели на опушке леса.

До границы Дор-Камараби оставался всего лишь день пути.

- Быть ловцом это дар, который обнаруживают далеко не всегда. И не только дар, но и призвание. Ловцы получают удовольствие, будучи сопричастностными животному миру. Наверное, такое же удовольствие получают творцы - художники, что пишут картины или музыканты, не могущие жить без своего инструмента. Они испытывают потребность в укрощении этой стихии.

- Стихии?

- Ну, я так это воспринимаю, - поняла, что чуть покраснела, и отодвинулась от костра. Ни к чему ему видеть мое смущение. - Звери - магические и нет - они объединены в некое сообщество, у которого свои правила и свои… возможности влияния.  В этом смысле они схожи с водой и огнем, с Тьмой и Светом. Ловцы, в отличие от ловчих, работают больше со «стихией», чем с отдельными животными. Вылавливают нити, которые за теми тянутся; учатся влиять на них. Многие из нас могут проникать в мысли, чувства зверей; и даже объединять с ними воспоминания. 

- Это работает только с… животными?

- А так ли уж вы все от них отличаетесь? - я позволила себе смешок.

- Ты читаешь мои мысли? - кажется, Ракуэль пришел в ужас, и я расхохоталась.

- Их не надо читать, они все написаны у тебя на лице. На самом деле, я могу почувствовать сильные эмоции, но не более того. А внушение у меня работает лишь с животными, и то не со всеми.

- С мирикинами сработало?

Все это время я нарезала найденные клубни и грибы на похлебку. Добавила немного соли и поставила котелок на огонь.