Внеся очередные бессодержательные пометки в отчёт, Исмаил вернул Мэй в камеру, отдав-таки распоряжение улучшить её рацион. И не стал игнорировать записку своего новоиспечённого начальника, направившись к нему в кабинет ещё до того, как справится с самыми неотложными делами.

Но на этом запасы благоразумия иссякли, и Исмаил долго стоял в коридоре, борясь с негодованием и пытаясь привести мысли в нужное состояние – незачем показывать Северино, насколько болезненно он до сих пор воспринимает свою неудачу.

Впрочем, судя по усмешке заклятого друга, выглядеть достаточно собранным и отстранённым всё же не получилось.

– Есть какой-нибудь прогресс?

Тон, которым был произнесён вопрос, выводил из себя. Скучающий, вежливый – без искры интереса. Словно никаких значимых результатов от него уже и не ждут, но поинтересоваться положено по протоколу. Справившись с очередной вспышкой раздражения, Исмаил сухо ответил:

– Нет. Но опираясь на предыдущий опыт, я счёл неразумным форсировать события.

Северино рассеянно кивнул.

– С завтрашнего дня Марта поможет тебе с исследованием.

Исмаил замер, совершенно перестав контролировать лицо, отчего совсем неуместно и непрофессионально вытаращился на начальника. Мысли в голове перебивали одна другую, не давая ответить хоть что-то.

Исмаил работал один сотни лет. Он с трудом выносил компанию лаборантов, смирившись, что никто умнее утюга не согласился бы на такую работу. Но мириться с тупостью подавляющего большинства коллег-исследователей было выше его сил – и Северино прекрасно об этом знал.

Кроме того, Марта выскочка, вздорная и несдержанная баба. С чего ради бы Исмаилу допускать её к работе, которая может стать прорывом последнего тысячелетия?

– Она проницательна, внимательна к деталям и порой задаёт необычные вопросы. Тебе не помешает талант человека, умеющего взглянуть на вещи под новым углом. Кроме того, Марта, в отличие от многих, ещё не успела растерять остатки совести – она не даст тебе свести Мэй в могилу, если вдруг тебя не устроит темп вашей работы. Надеюсь, ты с пониманием отнесёшься к моему решению.

Исмаил кивнул, торопясь как можно быстрее выскочить из кабинета. Спорить бесполезно – желающих подхватить исследование саатхиннов было немало, а повод вообще отстранить его от дел ни у кого не вызывал сомнений.

Иногда Исмаилу казалось, что Северино не снял его с проекта после бегства предыдущей подопытной только потому, что это обеспечивало ему абсолютную власть над бывшим коллегой.

Несмотря на всё негодование, ни одна камера по-прежнему не осталась без внимания. Большинство из них этого внимания не заслуживали – их хозяева находились в той фазе магического истощения, что не издавали ни звука.

Сто тридцать восьмая наконец-то перестала вонять как дырка в сортире – строптивого заключённого посадили на транквилизаторы, чтобы он перестал ходить под себя и доводить персонал. Заключённый из сто двадцатой всё же сумел покончить с собой – по счастью, к этому Исмаил не имел никакого отношения, а громкое разбирательство оттянуло внимание с его собственного просчёта.

Маг воды из девяностой начал пробовать извлечь влагу из воздуха. Слишком ретиво взявшись за дело и не понимая, как работают защитные руны, он всё сильнее иссушал сам себя – ещё немного, и, чего доброго, он отправится к Вратам просить милости Эфиссы. Исмаил бы предупредил исследователя о потенциальной опасности – но за девяностую была ответственна Марта.

Не удержавшись, Исмаил достал из кармана флягу, убедился, что никто его не видит и выплеснул содержимое на дверь. Пусть парень чует воду и старается лучше…