Сильно расстроенным, впрочем, Морган не выглядел.

— Я бы вам посочувствовала… — Эмили хотела съязвить, но в этот момент ее слегка замутило.

Она прижала было руку ко рту, но в следующую минуту ее, по счастью, отпустило, только головокружение усилилось.

Морган оказался рядом быстрее, чем она успела понять, что падает.

— Мисс Эмма… — он крепко держал ее за талию, почти оторвав от земли.

— Помоги мне… — выдохнула Эмили.

Морган вопросительно взглянул ей в глаза. Эмили даже зарычала с досады, что он сам не догадался, что с ней творится, и рявкнула:

— Расстегни этот чертов корсет!

***

От ее просьбы Морган заледенел, но Эмили было так плохо, что она не могла понять, отчего он медлит. Реально, в этом корсете можно было забыть, как дышать. Он давил так, что вдохнуть полной грудью было невозможно, а выдох причинял только боль.

— Я сейчас умру, — глаза Эмили расширились от ужаса, она открыла рот, жадно пытаясь глотнуть воздуха.

Похоже, это напугало Моргана. Он подхватил ее на руки с такой легкостью, будто она ничего не весила. Вены на его шее вздулись, но на лице не дрогнул ни единый мускул. Эмили не понимала, куда он ее нес и зачем, она хваталась за его плечи, сжимая, как последнюю надежду.

Скрипнула тяжелая дверь, и Эмили оказалась в душном помещении, наполненном запахами навоза и травы — видимо, в конюшне, если судить по ржанию лошадей.

Для ругани не было сил. Морган опустил ее на колючее сено, встал за спиной, и его ловкие пальцы в одно мгновение справились со множеством маленьких пуговиц. Лиф платья с нижней сорочкой спустился с плеч и осел на талии. Шнуровка корсета поддавалась быстро, словно Морган каждый день помогал кому-то одеваться. Или раздеваться. С каждой секундой Эмили все больше ощущала, как отпускают ее тиски одежды, в легкие наконец хлынул долгожданный воздух. Хотя, возможно, все дело было в том, что они находились под крышей. И пусть здесь и было душно, но хотя бы не палило солнце.

Когда корсет словно отлип от ее кожи, Эмили потребовалась минута, чтобы прийти в себя. Она даже не понимала, как до сих пор стояла на ногах... А потом поняла, что все это время Морган одной рукой придерживал ее за талию, а второй — раздевал.

Да уж, поразительная способность.

— Вы спасли мне жизнь, — выдохнула она, повернув к нему голову.

Морган не ответил.

Кожу спины приятно холодил сквозняк, и Эмили с удовольствием сняла бы с себя и корсет, и сорочки. Все три.

Они так и стояли: Эмили шумно и жадно вдыхала воздух, а Морган, застыв, молчал.

— Я теперь вся пропахну навозом, — сказала она, не ожидая ответа.

Но Морган тоже нарушил тишину.

— Это не самое худшее, — спокойно заметил он.

Свою руку с ее талии он все еще не убрал, и Эмили пришлось сделать это самой. Она повернулась к Моргану, и тот, будто не ожидая этого, отвернулся сам. Для Эмили ее внешний вид был приемлемым. Она не светила голой грудью, сорочка прикрывала все. Натянув платье, она поняла, что теперь ей нужно его застегнуть, но из-за ослабленного корсета это вряд ли удастся.

Вывод напрашивался один: она загубила свою репутацию, а заодно навлекла на Моргана нежелательный брак.

— Вы можете идти первым, — зачем-то предложила Эмили.

Морган повернул голову и тактично посмотрел куда-то поверх ее макушки.

— Куда? — спросил он.

— Не будьте идиотом, Морган, — Эмили нахмурилась. — Создайте себе алиби.

— Я не верю, что мы остались незамеченными, поэтому не вижу в этом никакого смысла, — отозвался тот.

— В вас говорит пессимист, — усмехнулась Эмили. — Тогда я пойду первой.

— Даже если вы застегнете пуговицы, не найдется ни одной дамы, которая не поймет, что с вашим нарядом что-то не так. Даже опытный глаз горничной сразу найдет все новые складки там, где их не должно быть, — заметил Морган.