– Соня, ты занималась похоронами Макса, – Алекс, открыв дверь черного монстра, кивает мне, чтобы забиралась внутрь, но в последний момент перемещается так, что я оказываюсь в ловушке. Спереди он, сильные, жилистые руки по бокам, а сзади распахнутая дверь машины. Задираю голову и вновь тону под завораживающим взором. Не помню, когда он успел снять очки, передо мной лишь его глаза. Темные, внимательные, серьезные, решительные. И аромат черной смородины и бергамота окружает, проникает в легкие, околдовывает. – Позволь мне помочь с Лизой.

Делаю глубокий вдох ртом, размыкая губы, потому что боюсь задохнуться от нахлынувшей боли, как только слышу о сестре. И качаю головой:

– Нет.

Опускаю глаза, стараясь сдержать жжение от закипающих слез. Я. Сама. Справлюсь. Должна.

– Ты можешь мне не доверять, но я тебе не враг, – Гроссо делает один-единственный разделяющий нас шаг, практически впечатываясь в меня. Наклоняется и, слегка задевая губами мое ухо, тихонько добавляет. – Постарайся это понять. Моё отсутствие последние три месяца – лишь дурацкое стечение обстоятельств. И даже у такого черствого монстра, каким ты уже меня записала в своей голове, есть чувства. Мне тоже больно терять близких, даже если ты этого не видишь.

– Я…

Съеживаюсь от открытой правды, которой он мне бьет в лицо, и вскидываю вверх голову, чтобы извиниться или поддержать, и зависаю в карих омутах, что становятся лишь темнее с каждой минутой. Наваждение, не иначе.

– Мне жаль… – в порыве поделиться теплом, посочувствовать и подбодрить, поднимаю руку и дотрагиваюсь до колючей щеки, слегка поглаживая и ощущая, какая же она горячая по сравнению с моими ледяными пальцами.

Ладошку колет от трехдневной небритости, что за ночь только увеличилась, или от эмоций, которые бурлят в груди и переливаются через край. Хочу одернуть руку. Понимаю, что жест был слишком интимным, неправильным, а мой порыв неуместным. Но Гроссо не позволяет. Накрывает холодные дрожащие пальцы своей горячей ладонью, словно в капкан заключает. Согревает их и медленно опускает голову, сосредотачивая все внимание на моих губах.

Неужели хочет поцеловать? Странным образом, вместо того, чтобы напугать, предстоящее успокаивает. Я почти жду, что произойдет дальше…

Звонок на мобильный заставляет вздрогнуть и вспомнить, что мы стоим прямо посреди белого дня во дворе моего дома, а практически все кумушки, занявшие удобные места на лавочках у подъездов, не отрываясь, следят за развитием событий.

– Это твой телефон, – намекаю, что на разрывающийся трелью вызов следует ответить, потому что Алекс его игнорирует.

– Ага.

И всё. Ноль реакции. Сотовый пищит, а мужчина продолжает изучать меня, как и я его, держа в капкане своего взгляда.

– Не хочешь посмотреть, что за абонент? – не выдерживаю напряжения.

– Я и так прекрасно знаю, кто там.

– И кто же? – вопрос вылетает быстрее, чем успеваю закрыть рот.

– Невеста.

– Чья? – туплю не по-детски.

– Моя, – отвечает без запинки и, совершенно спокойно продолжая меня разглядывать, достает телефон и принимает вызов.

– Слушаю тебя, Карина.

Нежный голосок на том конце провода не разбираю, но слова Гроссо производят эффект ведра ледяной воды, опрокинутой за шиворот, а заодно жестко возвращают в реальность, которую я, идиотка, вдруг перестала различать.

Стараясь легко улыбаться, чтобы не выглядеть еще большей дурой, чем оказалась только что, аккуратно убираю мужскую руку, преграждающую путь в салон, и самостоятельно забираюсь внутрь. Мне не мешают, мужчина просто отходит в сторону и вполне мило продолжает беседовать. Изредка бросаемые им косые взгляды предпочитаю не замечать.