Дурацкий день, идиотская ситуация, и медведина этот редкостная скотина, но, как же хочется разозлить его снова, увидеть эту бурю в глазах и почувствовать его руки на своей… пусть будет пояснице! Да, точно, на своей пояснице!

6. Глава 5

Соня

Крик подобен грому: «Дайте людям РОМУ!

Нужно по-любому ЛЮДЯМ! ВЫПИТЬ! РОМУ!!!»

Я подлетаю с парты и едва не хватаюсь за сердце. Громогласные вопли русских рокеров из Короля и Шута — это очередной прикол Никиты. Вообразите: пары закончились, в аудитории, да и во всём здании тихо и спокойно, и вдруг телефон Сони Совушкиной разрывает эту идиллию восторженными призывами «Дать людям рому!» Да такими темпами и поседеть недолго! Мстит, зараза злопамятная, и никак угомониться не может — уже три года меня нервирует!

— Да, блин, Нико, я отправлю тебя в чёрный список, так и знай! — змеёй шиплю в трубку, а ему хоть бы хны, смеётся, стервец.

— Совёночек мой, ну чего ты сердишься! Я соскучился!

На мгновение я закрываю глаза, представляя его лицо и гнев быстро уходит: на Никиту очень сложно злиться, у меня ни черта не получается, я прощаю ему все мелкие пакости и приколы и даже «Совёночка».

— Не говори со мной этим голосом! — стряхивая с себя наваждение, предупреждаю Градова.

— Каким ещё голосом? — мягко переспрашивает, прекрасно зная, о чём я.

Я поджимаю губы и пытаюсь говорить спокойно и равнодушно.

— Ник, кончай с этим!

— Кончать, говоришь, — задумчиво переспрашивает парень, пока я морщу нос, понимая, что ляпнула, не подумав.

— Для этого ты мне нужна здесь, а не там, Сонь! — авторитетно заявляет он. — А если серьёзно, репетицию на сегодня отменили, у Калины какой-то семейный раздрай, просила перенести на среду.

Калина – это наш хореограф, классная и очень движовая тётка, имечко только у неё уж слишком мудрёное - Алевтина Исааковна, поэтому мы привыкли называть ее по фамилии — Калинина.

— Здорово, я успею заскочить к Ритке!

— А может, лучше погуляем? Или станцуем парное, м? Я обещаю не приставать! — заискивающе протягивает Никита.

— Неа, отвали Градов! Ритуся мне намного дороже, чем ты! — уверенно обламываю приятеля, зная, что так точно будет лучше для него и для меня.

— И за что я тебя люблю? — громко и вымученно вздыхает в трубку Ник.

Он пытается подшучивать, играет интонациями, но я знаю, что каждое его «люблю» вовсе не шутка и от этого только больнее.

— Не знаю, дурачок ты у меня! — беззлобно отзываюсь я. — Кстати, Ник, спасибо тебе!

— Интересно узнать за что, — тут же оживляется парень.

— За Зуб дракона (да-да он обожает давать дурацкие прозвища не только людям, но и предметам!), он сегодня очень меня выручил! — торжественно заявляю я, вспоминая озадаченную физиономию Потапыча, и снова глупо улыбаюсь своим мыслям.

— Ну-ка – ну-ка, я требую подробностей! — нетерпеливо вопит Нико.

— Просто знай, что сегодня он был окроплён кровью одного недостойного смертного, считай, побывал в бою! Это точно круче, чем кромсать пиццу!

— А тот смертный ещё жив? — деловито интересуется парень.

— Ага, жив, не волнуйся, тебя за него точно не посадят! — насмешливо заверяю я.

— Жаль, очень жаль! Но на будущее я тебя предупрежу: если через твои чудесные ручки мой Драконий зуб сделает этот мир лучше, я буду безмерно счастлив! — в тон мне отвечает Градов.

— Шут! — беззлобно шепчу в ответ.

— Целую, детка! — снова слышится в трубке до боли знакомое.

Я не позволяю себе и дальше бездельничать и поспешно соскребаю себя с учительского стола, перекидываю через плечо рюкзак и выбираюсь из своего «тайного укрытия», бодро шагая по коридорам к стоянке.