Вечером я была почти без сил, так что отец не стал продолжать занятия после ужина, решено было отдохнуть. Но сделать это я успела едва ли. Подготовилась ко сну еще до заката, искупалась, отпустила Регину и завалилась в постель, даже успела задремать, но меня разбудил какой-то шум из гостинной. Без задней мысли выползла посмотреть, вдруг служанка что-то забыла. Но это была не она.

Когда открыла дверь, не сразу поверила своим глазам. Однако сердечко верно подсказало. В проеме, ведущем на балкон, стоял Рик. Стоял с опущенной головой, грузно опираясь на дверной косяк, и тяжело дышал.

— Ричард! — бросила я к нему, опасно пошатнувшемуся, и подставила плечо. Наследник сверкнул на меня странного оранжевого цвета глазами и прохрипел:

— Анна...бель… — После чего попытался меня оттолкнуть, но снова чуть не свалился на пол.

Только теперь я заметила, какой он горячий! Одной рукой Рик держал меня за плечо, и под его ладонью моя ночнушка словно плавилась! Вторую положил себе на грудь, будто именно там ему болит. И я с ужасом заметила, что его пальцы… они стали тоньше, страшнее, а ногти превратились в подобие когтей. Сглотнула, но не отступила, сама себе поражаясь. А может меня обездвижило страхом, не знаю...

— Приляг, давай, идем, — прошептала я пересохшим горлом и потянула его на диванчик рядом. Наследник неуклюже перевалился через его спинку и распластался на подушках. — Создатель… что же с тобой?

Ответом мне было прерывистое надрывное дыхание с хрипами. Меня накрыла паника. Что делать?! Как быть?! Куда бежать?! Мотнув головой, приняла непростое решение — никого звать нельзя: слугам такое не доверить, а родителей не хотелось бы подставлять. Придется что-то делать самой. А что я могу? Единственное — сбить температуру. Но Рик буквально горел огнём!

Я дернулась за заговоренным графином, вода в котором всегда была прохладной, однако наследник удержал меня за руку, отчего мне показалось, что получу ожог.

— Не… ухо… ди… — прошипел он еле слышно.

— Я никуда не ухожу, дам тебе воды, милый, просто за водой, я здесь, я рядом!

Отпустил, и я метнулась к столу, по пути схватила какой-то случайный шарф, чтобы мочить его и класть на лоб Рику. Кормилица говорила, что самое важное — охладить именно голову, чтобы больной не сошел с ума от жара. Второе — грудь, потому что там сердце. Порвала шарфик надвое для этих целей, в очередной раз себе удивляясь, на этот раз — силе и простоте, с которой это получилось.

Помогало слабо, но, кажется, моё присутствие рядом хоть как-то его успокаивало. Ожогов у меня, кстати, не было, вроде, только кожа покраснела. Завтра посмотрим. Сейчас важен Рик. Я думала попробовать затащить его в ванну, положить в холодную воду, но даже поднять не получилось. Он мычал и совершенно не делал попыток помогать мне, видимо, уже не соображал, что происходит. Осталось только менять тряпицы на голове и груди, обмакивая в ледяную воду из графина, да бегать за новой порцией в ванную в спальне.

В итоге я всю ночь промаялась с ним, пыталась поливать ледяной водой, но та прямо на глазах порой испарялась, оставляя изорванную одежду совсем сухой! Да и тряпицы мои высыхали почти молниеносно. По-началу, потом стало получше. Он даже задышал более ровно. Создатель, как же я напугалась! Но под утро усталость сморила, и я уснула прямо там, сидя рядом на полу с графином в руке.

Разбудило меня нежное поглаживание по щеке. Вскинувшись, облегченно выдохнула: Рик выглядел вполне нормально, просто измучанный.

— Доброго утра, Бель, — сказал спокойно. А я, всхлипнув, бросилась к нему на шею и крепко обняла.