Все снова протяжно скулят. Я ловлю на себе заинтересованные взгляды.

Ах, они что, еще это не проходили?

Тоже мне, лучшая частная школа.

— Я… Можно я останусь? — спрашиваю мистера Чемберса. Идти мне все равно некуда.

— Если будет угодно, — кивает он.

К своему месту пробираюсь, внимательно глядя под ноги. Но уже не из-за того, что боюсь снова попасть в дурацкое положение. Мне не по себе, что все таращатся на меня. Точно так же я чувствовала себя, когда пришла в школу после двух лет домашнего обучения, да ещё и снова в пятый класс.

Сев за стол, я опускаю голову над раскрытой тетрадью, прячась за волосами.

— Зубрила, — слышу тихий голос Тамбова.

Я не нахожу ничего более умного, чем опустить руку и показать ему средний палец. А через мгновение слышу, как он рвёт бумагу и шуршит ею. Спустя несколько секунд мне в голову прилетает шариком.

Мы точно в пятом классе.

— Ты совсем двинутый, да? — бесшумно спрашиваю, крутя пальцем у виска.

— А ты слишком умная для второгодницы, — язвит он.

Я хмурюсь. Мне действительно пришлось пропустить почти два года из-за болезни. Кажется, это было совсем в другой жизни.

Но откуда он знает? Неужели мама доложила?

— А ты слишком тупой для выпускника, — огрызаюсь в ответ.

Никита больше никак не реагирует на мои слова. С непробиваемым выражением лица он вырывает новый лист, сминает его и снова бросает в меня.

Кое-кто из парней, заметив, что между нами происходит, начинает смеяться.

— Тишина! — требует мистер Чемберс, прерывая свои объяснения.

И я не выдерживаю. Вскочив, хватаю со стола Тамбова шнурок с ключами от мотоцикла, затем подбегаю к окну и резко его распахиваю.

— Отвали от меня! — произношу по-русски. Моя рука зависает в воздухе с болтающимися на шнурке ключами.

— Ты этого не сделаешь, — также по-русски говорит Тамбов. Его вызывающая поза и уверенность в голосе развязывают мне руки.

Буквально.

— Как хочешь, — с этими словами я отпускаю шнурок. Ключ летит на землю.

Все кругом орут и свистят, кто-то даже аплодирует.

— Прекратите немедленно! А вы закройте окно и сядьте на место! — взрывается мистер Чемберс, который до этого мгновения стоял, как истукан, наблюдая за мной. — Это возмутительно!

Тамбов тем временем соскакивает с места и подбегает к окну, отпихнув меня. Перекинувшись через карниз, он всматривается вниз, все ещё не веря, что я выкинула его ключи. Мое сердце бешено колотится после этой выходки.

— Иди и принеси их, — заявляет парень, выпрямляясь.

— Ага, бегу и волосы назад, — усмехаюсь в ответ.

— Как хочешь, — издевательски произносит он.

А затем, не обращая внимания на вопли Чемберса, подходит к моему столу и хватает рюкзак. Мне сразу ясно, что он задумал.

— Дай сюда! — ору я, подбегая к парню.

Никита задирает рюкзак над головой и, несмотря на мои попытки остановить его, добирается до окна. Я же говорила, что он Терминатор? Мой рюкзак отправляется в полет вслед за ключами Тамбова, а десять минут спустя мы оба уже сидим в креслах в просторном кабинете директрисы.

Здесь очень консервативно, но не старомодно. Темное дерево, кожа, гипсовая резьба и картины соседствуют с последними моделями офисной техники.

Самой Дакоте Уэллинг можно с лёгкостью дать лет тридцать пять, однако глаза говорят о том, что в действительности она намного старше. Стройная, утонченная, с безупречным макияжем, Дакота словно создана для того, чтобы управлять таким местом, как Истерн.

— Ну и что мне с вами делать? — Она снимает свои очки в оправе «кошачий глаз», и ее взгляд мечется между мной и Тамбовом. — Насколько мне известно, с недавних пор вас связывают родственные узы?