– А с кем? – она снова бросила любопытный взгляд мне за спину.

– С наставницей, – ответила коротко.

– Ты увлеклась искусством?

– Тебя это действительно волнует?

Мария прожгла меня холодным взглядом и честно ответила:

– Ни капельки.

А ведь когда-то мы дружили.

– Тогда оставим этот разговор, – попросила я. – И сделаем вид, что этой встречи не было.

Она пренебрежительно усмехнулась.

– И это после всего, что мой отец для тебя сделал? Неблагодарная!

– Я щедро отблагодарила его за «помощь», – ударила по последнему слову. – Думаю, тебе хорошо об этом известно.

– Мне так же известно, как много лет назад ты пыталась разрушить мою жизнь. Но ничего не вышло, да, дорогая сестрёнка?

Молча стерпела наполненный ненавистью взгляд. Если Маше удобнее винить во всём меня, а не собственного мужа, пусть так и останется. Прошлого я изменить не могла.

– Успокойся, Маша. Мы уже давно с тобой не родственники. Я добросовестно выполняю наш уговор с твоим отцом.

– Уговор! – кузина закатила глаза. – Я не хотела, чтобы папа хоть как-то тебе помогал после всего, что ты нам сделала. И не смотри на меня так! Ты сама себя наказала, предательница.

– Это всё?

– Нет! – выплюнула Мария так громко, что две женщины любопытно обернулись в нашу сторону. А ещё Ярчинский не сводил с нас пронзительного взгляда. – Советую тебе всё-таки изучить информацию о деятельности своих бывших родственников. Особенно обо мне и моём муже. Чтобы впредь между нами не происходило вот таких вот, – она ухмыльнулась, – случайных встреч. Поняла?

– Ты себя слышишь, Маш? Ты взрослая женщина, а ведёшь себя как ревнивая девчонка.

– Я предупредила. – Светло-карие глаза зло сузились. – Иначе я за себя не отвечаю, и плевать, о чём ты договорилась с моим отцом. Я в один миг разрушу твою мнимую репутацию в обществе, и тебе всех денег мира не хватит, чтобы отмыться. Помяни моё слово, Наташа.

Мария гордо задрала подбородок и отошла от меня. На её искусно разрисованном лице засияла фальшивая улыбка, адресованная наблюдавшим за нами дамам. А я устало выдохнула, чувствуя дрожь во всём теле. Словно во время разговора со своей бывшей родственницей, я держала на плечах непосильный груз, от которого у меня теперь подкашивались ноги.

– Всё хорошо? – Голос Ярчинского прозвучал прямо за моей спиной, заставив меня вздрогнуть.

Я обернулась.

– Да. – Это ложь, и в данный момент я была не в состоянии этого скрыть.

Влад легко читал эмоции на моём лице и хмурился.

– Кто эта женщина? – спросил он, переводя взгляд на Марию.

– Моя давняя знакомая.

Его глаза задумчиво прищурились, и на какое-то мгновение мне показалось, что Влад хочет задать ещё вопрос. Но, к моему облегчению, он промолчал, и больше не касался этой темы вплоть до окончания выставки. Я даже успела подумать, что Ярчинский уже забыл о моей случайной встрече с родственницей, но это оказалось не так. Поздно вечером, когда я упаковала несколько рисунков Алёны, что я выкупила на выставке, и направилась в душ, Ярчинский выглянул из гостиной и позвал меня:

– Наталья, уделите мне пять минут. Нам нужно поговорить.

Я прошла в светлую просторную комнату, гадая, от каких вопросов мне предстоит отбиваться. Хотелось бы верить, что разговор будет о работе. Рассказывать опекуну своей дочери о своём прошлом я не намерена.

– Присядьте, – попросил Ярчинский, показывая на диван, и как только я выполнила просьбу, продолжил: – Не буду ходить вокруг до около, Наталья. Я в курсе, что Мария Леонидовна Нестерова является вашей двоюродной сестрой. И выяснить, что именно с ней вы говорили на выставке тоже не составило труда.