Звонок обрывается и какое-то время я молча сжимаю трубку, не догадываясь о том, что ждет меня дальше. Затем снова раздается звонок.

– Есть вариант, – говорит Лена. – Глупый, но… Сейчас на соседнем канале снимают шоу "Доктор на дом". Ищут реальных пациентов для нового сезона. Если согласишься на съемки – приедут бесплатно.

– Камеры? Публичность? – мне становится дурно. Я ненавижу внимание. Но из комнаты доносится новый приступ кашля – страшный, душераздирающий.

– Да, – выдыхаю я. – Пусть приезжают, но как можно скорей!

Через два часа в окна бьет рассвет, я зыбываюсь тревожным сном рядом с кроваткой сына, который успокоился и перестал гореть после дозы жаропонижающего. В это время в подъезде раздается грохот, голоса. Я открываю дверь, заспанная, в стареньком, но чистом домашнем халате и отшатываюсь от яркого света ламп. В квартиру вваливаются люди с камерами, софитами, микрофонами.

– Где пациент? – кричит молодой парень в наушниках.

– Тише! – я шиплю, прикрывая дверь в комнату. – Вы его напугаете! Кто вас так рано позвал.

Парень сверяется с экраном смартфона.

– Написано, что вы экстренно вызывали.

Я замираю, потому что ответить на это нечего. Вызывала, да, но три часа назад я была очень испуганной и усталой, потому что боюсь за сына, да и он, признаться, уже две недели не дает мне выйти с больничного. Парень принимает мое молчание за знак согласия и проходит в кваритиру. За ним вваливается и остальная съемочная группа. Они похожи на лавину, прорвавшуюся в мое скромное жилье. На мгновение я перестаю что-либо понимать.

– Простите, пропустите доктора, – раздается спокойный мужской голос за спиной.

Я оборачиваюсь – и время останавливается.

Денис Ковалев.

Мой университетский роман. Первая любовь. Человек, который шесть лет назад выбрал ординатуру в Москве вместо нашей свадьбы. Теперь он стоит в дверях моей обшарпанной квартиры в дорогом пальто, с медицинским чемоданчиком в руке.

Он не узнает меня – я это вижу по его рассеянному и безразличному взгляду и мне сразу приходит на ум, что Денис этой ночью тоже не спал.

– Где ребенок? – его голос профессионально ровный.

Я молча отступаю, пропуская его в комнату. Он идет уверенно, его движения точные, выверенные. Садится на край кровати, где проснувшийся от шума Артем смотрит на него широко раскрытыми глазами.

– Привет, богатырь. Как тебя зовут? – спрашивает Денис и я складываю руки на груди.

Я сто раз слышала про его шоу от мамочек в детском саду. И даже один раз решила посмотреть сама, но меня скрутило от чересчур болезненных воспоминаний.

– Ар-ртем, – мой сын кашляет, но тянется к блестящему стетоскопу, который Денис достает из чемоданчика.

– Артем – сильное имя, – улыбается доктор, и в этот момент свет софитов падает на лицо моего сына, и я вижу – нет, не может быть у него такая же ямочка на левой щеке, как и у Артема.

– Открой ротик, покажи горлышко, – спокойно продолжает Денис, и его пальцы мягко касаются лба моего сына. Потом врач проверяет лимфоузлы. За ухом. И вдруг… замирает.

Я вижу, как зрачки Дениса расширяются. Он нашел ее. Родинку. Такую же, как у него самого.

– Температуру утром мерили? – его голос внезапно становится хриплым.

– Разбила градусник, – показываю на осколки у двери.

Денис медленно поворачивается ко мне. В первый раз за эти десять минут действительно смотрит на меня. И узнает.

– Света? – звучит удивленно.

Камера крупным планом ловит мое лицо. Я чувствую, как земля уходит из-под ног, а сердце колотится так, будто хочет вырваться из груди. В ушах звенит, и единственное, о чем я могу думать – как скрыть правду, которая написана на лице моего сына, когда в моя квартира доверху наполнена жуналистами, охотящимися за сенсацией.