Соню сразу же завезли в палату, он сделал ей кардиограмму, провёл осмотр и заверил, что ничего страшного не стряслось, и мы действительно можем возвращаться домой.

И, окончательно успокоившись, спустя часа полтора, пока Паша задержался с врачом в его кабинете, а Сонечка со мной уже стояла на коридоре, я встретила Лизу.

Она подошла ко мне, улыбаясь, как будто ничего между нами и не произошло.

– Катюш, привет! Как вы, почему тут? Малыш, – подмигнула моей дочери, – как делишки?

– Хорошо, тёть Лиза, – она собиралась обнять её, свою любимую медсестру, но я отдёрнула дочь за руку.

– Тебе не стыдно вообще заговаривать с нами?

Лиза часто заморгала, будто не понимала, о чём я.

– Да ладно тебе, Кать, из-за мужиков ссориться будем?

– Из-за каких? – завертела головой Соня, с любопытством глядя то на меня, то на неё.

– Иди, посиди на стульчике, – попросила я, кивком указывая на ряд стульев под окном неподалёку.

Соня нехотя, но послушалась.

– Не при ребёнке же… – зашипела я.

Лиза передёрнула плечом.

– А она не знает ничего? Вы с Пашей не поругались хоть? – и тут же, всплеснув руками: – Ой, я очень рада! Не хотела, чтобы вы ссорились.

– Да что ты несёшь вообще такое? И не смей даже смотреть на него, поняла? Лиза, я серьёзно, тебе лучше уйти.

– Да-да, сейчас… Я ведь рассказать хотела! Помнишь, я говорила, – защебетала она, беря меня под локоток, как обычно, словно мы и правда до сих пор подружки, – что Макса повязали из-за его дружков?

Макс, это её старший брат. К счастью, я никогда его не видела, всегда настораживали истории связанные с ним. А Лизка будто гордилась, что братец её едва ли не мафиози какой-то.

– Так вот, – продолжала она, – никто ничего доказать не смог и его отпустили. Теперь у нас мир да благодать! А Светка, ну, с пятого отделения, помнишь? Которая новенькая медсестра у нас здесь, она ж залетела, оказывается, от…

– Ты ненормальная? – прервала я её, резко выдёргивая свою руку из Лизиных цепких пальчиков. – Лиз, мы не подруги больше. Или ты издеваешься надо мной?!

– Я не хочу с тобой ссориться, – сказала она серьёзно и мрачно, глядя на меня из под своих накрашенных, пушистых ресниц. – Давай всё забудем?

– Мы уже поссорились! Я тебя знать не хочу. Тварь, – выплюнула я.

– У нас с Пашей даже романа не было, клянусь. Я просто видела, что он нуждается в…

– В чём?! – меня разобрал нервный смех. – Или у тебя какой-то рефлекс проститутки сработал? Ты хоть понимаешь, как это звучит?

Она внезапно, резко ударила меня по лицу, после чего толкнула и я, не успев ничего сделать, оступилась и плечом врезалась в дверной косяк. Как раз в тот момент, когда дверь кабинета открылась, и эту картину застал Николаевич и Павел.

11. Глава 11

Я жалела в этот момент лишь об одном – что дочка была рядом. Иначе не посмотрела бы больше ни на Павла, ни на доктора, и сцепилась бы с Лизой так, что никто бы не посмел вмешаться!

По крайней мере, я так себя чувствовала.

Но встревоженное и короткое: “мам?” в стороне заставило переключиться.

К счастью, видимо, Соня ничего не поняла. Когда меня ударили, она стояла на стуле, облокотившись об его спинку, и смотрела в окно. Теперь же осторожно слезала на пол, не понимая, почему я держусь за ушибленное плечо и едва не плачу.

– Всё хорошо, – поспешила её заверить, – я просто оступилась.

Взгляд мой невольно упал на Павла. Он заметно расслабился после этих слов...

Поверил или успокоился, что не придётся ломать комедию и защищать меня от своей новой любимой?

– Лиза, – зато прогремел голос Николаевича, да так, что все мы вздрогнули, – это было последней каплей. Зайдите ко мне в кабинет!