— Ты дурак!? – Не выдерживаю я, но это скорее похоже на «Тыдиод». Убрал руку. — Я бы на него даже не посмотрела, Никита!

— Он умеет... убеждать.

— Да блин, Никит, ты точно дурак.

Он зажмурился, потёр глаза, продолжил:

— Ты мне нравишься. Я бы и без него начал бы за тобой ухаживать, но не сейчас... через неделю, скорее всего. — Помолчал. — И так скоро лапы откину из-за отца, а тут ещё Рав на тебе зациклился.

— Ой, пожалейте Никиточку кто-нибудь!... Ничего, что у меня вроде есть голова на плечах и я на этого аборигена не поведусь, что он там не пой? Видала я таких...

— Он не плохой. — Начал защищать друга Никита.

— Ой, ангелочек проснулся.

— Лесь, честно.

Молчу, смотрит на меня.

— Что ты там придумала? Что я поспорил, что пересплю с тобой? Поэтому устроила это рандеву?

Кивнула.

— Не воспользовался же ситуацией, видишь?

Кивнула. Я поняла, но также злюсь, только сама не понимаю почему.

Наклонился.

— Ты все услышала?

Кивнула.

— И? Никуда не уйдешь, надеюсь?

— Вот ещё!

— Ну, Лесь. Мне сначала начать? Ты мне нравишься, я на секс с тобой не спорил. Ясно?

Кивнула.

— Тогда в чем проблема?

Не отвечаю.

— Опять молчишь. Что не так?

Думаю, как сказать...

— Мне обидно. – Роняю я и отвожу взгляд к окну. О, кажется, дождь собирается...

— Почему?

Молчу.

— Лесечка… — Никита включает примирительную интонацию, от которой можно было бы и упасть в его объятия, если бы я уже не лежала.... под ним. – На что ты обиделась? Мы же всё вроде прояснили.

Да, Лесь, на что? Хаа. Ответ прост и очевиден, меня... обломали. Сейчас. Меня. Обломали. Признаться в этом? Я взрослая самодостаточная женщина, а обижаюсь, как старшеклассница. Да, какие 32, о чем я...

— Лисенок.... – Повторяет нежно, коснувшись моих растрёпанных волос.

Выдыхаю.

— Ой, ладно, слазь уже. Всё равно у меня в квартире не прибрано до сих пор.

— Ты не уйдешь? Не обижаешься?

Нет, точно ребенок, но с таааким телом!... сглотнула, вспомнив нежную горячую кожу его живота на своих подушечках пальцев… Вновь посмотрела в окно.

— Лесь?

— Живём дальше, Никита. Но если ты мне сейчас назвездел, кара моя будет страшна и неминуема...

Рассмеялся, наивный. Наклонился ко мне, чтобы развязать ремень, укусила его за подбородок. Улыбнулся, заморозив меня своими голубыми.

— Перестань, а то так и останешься привязанной к кровати.

— Кстати, интересные у тебя фантазии.

— Как мне ещё было тебя... обезоружить?

Хмыкнула. Он продолжил.

— Ну как ты говоришь... тебе же не восемнадцать, два брака было, ты же поняла, что я...

Вздохнула.

— Ой, вали уже с меня, Никита. Надоел, упустил ты момент.

Рассмеялся, встал со своей кровати, расцепил пряжку, вышел из своей комнаты. Медленно освободила руки, что уже затекли, помассировала сжатые места. Перевернулась на живот, уткнувшись носом в одеяло. Зажмурилась.

Ладно, посмотрим, что из этого получится. Совсем с ума сошла, Леся... Услышала, как Санса радостно затявкала – гладят её, видимо... а меня? А меня опять нет.

Встала только через 10 минут, когда в зале стало подозрительно тихо. Вышла к ним и обомлела: Никита заснул на диване, повернувшись к Сансе, положившей морду на его выставленную лодонь... Саныч обернулась ко мне, взглянула и отвернулась обратно сопеть ему в руку.

— Санса, ко мне!

Обернулась, глянула и... не пошла!

— Любовь у вас, значит? Пойдём, выгуляю, пока дождь не начался. Гулять!

"Гулять? Кто сказал гулять?" Рванула к двери.

— Ха! Теперь знаю, как тебя от него отрывать....

Никита перевернулся на другой бок, поджав ноги под себя.

Мой телефон завибрировал. Открыла пришедшее сообщение — Захар оплатил госпошлину. Ура! Месяц до официальной свободы...