— А это теперь неважно, — проговорил Талэк, выхватывая из рук оборотня ставший ненужным документ, потом вновь подошёл к сыну: — Берг, нужно уйти с арены, пусть мастера продолжают испытания. — Наклонился и быстро прошептал: — И мне срочно нужно кое-что тебе рассказать.

— Отец, давай поговорим в другой раз. Мне нужно побыть одному, всё хорошенько обдумать. Как теперь жить с этим? — Чуть ослабил объятия, чтобы заглянуть в лицо воительницы. — Найду ли я в себе силы принять её отказ? Смогу ли преодолеть тоску одинокого сердца, когда она уйдёт? — Снова притянул к себе девушку и застонал: — Я хочу сбежать в лес. Мне это просто необходимо сейчас.

— Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить. Хакон не смог справиться с тоской зверя, предпочёл тоже сбежать. — Талэк был настроен решительно и готов был рассказать всю правду о бывшем хозяине Берлога. 

— Я бы с удовольствием тоже послушал эту историю, — тихо произнёс Альрик; он вернул себе человеческий образ и сейчас стоял рядом, с сочувствием глядя на друга. — Но если честно, никто не ожидал такой засады!

Преподаватели согласно закивали в ответ. 

— Но я не могу это рассказать всем, — твёрдо произнёс Талэк, встречаясь взглядом с преподавателем по тактике боя. — Потому что это не моя тайна! Я и сыну никогда не рассказал бы об этом, но то, что сейчас произошло, меня просто обязывает нарушить клятву, данную мною безумному Берлогу. 

— Хорошо. — Берг легко поднялся с девушкой на руках. — Только отнесу её к целителям: что-то нужно делать с этими синяками по всему телу, — перевёл взгляд на лицо девушки, — и с моим подарком тоже.

— А ещё на неё магия не действует, — вставил своё слово Торольв. — Обычными примочками да мазями придётся сводить, а это долго.

Берг застонал и пошёл быстрее, а Альрик легонько двинул Торольва в бок и покрутил пальцем у виска.

— Что-о-о, — обиженно протянул Торольв. — Я ведь правду сказал.

— Ему сейчас и так несладко, а ты со своей правдой, — пояснил Сверр вместо Альрика. 

— Ну и шороху эта девчонка навела! Я вам так скажу: у кифийки совершенная техника для двурукого бойца. Давно я такого не видел! — Гренвир задумчивым взглядом провожал удаляющегося ректора. — Что теперь с ней делать? И вообще, останется она в Шагосе или нет? Что там старейшины решили? — Бросил взгляд на восточную башню: основатели Шагоса сегодня решили именно оттуда наблюдать за соревнованиями. 

— Что бы они там ни решили, кифийка однозначно останется, — зло прошипел Альрик. — Берг теперь её ни за что не отпустит от себя, — и тут же с сомнением добавил: — Насколько это, конечно, возможно — не отпустить такую, как эта.  

— Понял, — Гренвир быстро вписал несколько символов напротив имени воительницы с Меотии и недовольно заворчал на преподавателей, нетерпеливо подталкивая их к лестнице: — Давайте-ка отправляйтесь на свои места. Мне ещё целый загон новобранцев нужно оценить, потом посоветоваться со старейшинами, а к вечеру уже вывесить список тех, кто проходит на второй этап. 

Преподаватели вместе с Верховным покинули арену, а Талэк бросился догонять сына, пряча свиток к себе в карман. 

Берг прошёл через внутренний двор, обогнул башню и взбежал по лестнице, направляясь в лазарет. Он не видел любопытствующих взглядов, которыми его провожали, не слышал сочувственного перешептывания за своей спиной, весь мир вдруг как-то разом сосредоточился на девушке в его руках. Он старался изучить каждую чёрточку лица, запомнить её запах, ощутить бархатистость кожи; его ладонь ласково погладила голое плечо. Перевёл взгляд на приоткрытые губы. Как же нестерпимо хотелось к ним прикоснуться, почувствовать их вкус. Прямо сейчас. Здесь. Желание было настолько сильным, что он просто не мог ему противиться. Остановился и потянулся к ней.