Зрители замерли. Они со страхом смотрели, как старшие преподаватели — кураторы факультетов — бросились на арену в обличье зверей. 

Берг перебежал по балкону на другую сторону, оперся о перила и легко спрыгнул со второго этажа. Миг — и вот он уже стоит на земле за спиной кифийки. Выпрямился, наблюдая за передвижением девушки. Сердце отчего-то бешено забилось, видно, зверь почувствовал атмосферу боя и ту энергию, которая исходила от его друзей и воительницы. Азарт. Охота. Потряс головой, отгоняя наваждение. Нет, это было что-то другое. Лёгкий ветерок донёс до его ноздрей волнительный запах воительницы. Его вторая сущность радостно рванулась наружу, да так сильно и требовательно, что Бергу потребовалось немало усилий, чтобы обуздать своего зверя. В глазах потемнело, внутри сдавило от боли, он не мог вздохнуть полной грудью. 

— Боги! Что происходит? — Берг словно слепой сделал по направлению к воительнице шаг,  другой... и остановился, тряся головой. А его сердце рвалось наружу, причиняя нестерпимую боль. Зверь снова попытался вырваться. — Да что со мной такое?

Талэк ошеломлённо наблюдал за своим сыном, который двигался с усилием и уже дважды чуть не превратился в медведя, словно не контролировал своего зверя. И тут старейшины разом завопили: 

— Талэк, останови сына! 

— Пусть он её не касается. 

Но все предупреждения были напрасны. Судьбу не остановить! 

Берг бросился на девушку из тени, схватил её за плечо, резко развернул к себе и со всей силы ударил. И в тот момент, когда его кулак коснулся лица воительницы, её зрачки вдруг сузились и на краткий миг кифийка встретилась с ним взглядом, и тут же из её безвольных рук выпали клинки и она начала оседать на землю. 

Берг подхватил её почти у самой земли и вместе с ней рухнул на колени, трясущейся рукой отвёл волосы с влажного лба девушки и застыл, наблюдая, как на её прекрасном лице расплывается огромный кровоподтёк. Притянул девушку к своей груди, покачал, словно держал в своих руках самое дорогое, поднял голову и закричал. Неистово. Жутко. И крик этот рвал душу каждому оборотню.

Зверь не может причинить вред своей истинной паре: его боль будет в разы сильнее!

12. Глава 12

Альрик где стоял, там и шлёпнул свой зад на мелкий песок арены, а Торольв так и завис — с открытой пастью, позабыв вернуть себе людской облик. Лишь Сверр сохранил холодную голову, превратился в человека и подошёл к другу, легонько коснулся его плеча. Берг поднял на него безумный взгляд.

— Ты понимаешь, что это значит? — тихо прошептал ректор, стоя на коленях и продолжая баюкать воительницу на руках. — Сверр, я проклят, — и столько боли прозвучало в его словах, что лис отшатнулся от него. — Мне предстоит повторить судьбу безумного Берлога. Не стоило нам переезжать в этот замок! 

На арену выбежал Талэк и сразу же направился к сыну, за ним следом шёл Верховный. 

— Дорогие зрители, — заговорил Бартобас, останавливаясь посередине поля и заклинанием усиливая свой голос. — Ничего страшного не случилось! Попрошу всех вас вернуться на свои места. — Повернулся в сторону двери, за которой толпились оставшиеся новобранцы. — А наших гостей попрошу собраться и подготовиться к следующему поединку. — Бросил взгляд на судью и приказал: — Гренвир, объявляй следующего участника. — И, вновь обращаясь к зрителям, прокричал: — Отбор продолжается!

— На арену приглашается номер четырнадцать, Аурика из рода Арвида, — объявил Гренвир и тут, уже покидая арену, заметил лежащий на земле свиток. Поднял его и с удивлением взглянул на печати семёрки основателей Шагоса. — А это что? — тихо спросил он.