Мы поднимаемся по узкой лестнице подъезда, я слышу щелчок открываемой двери, мама увидела нас в окно. Она искренне рада нашей встрече, торопливо накрывает на стол, разливает чай, достает из духовки пироги, мясной и с вишней, мои любимые. Мама весело рассказывает о последних новостях с работы, Герман активно поддерживает разговор, обещает помочь с покосившимся на даче забором, а меня все не покидает мысль неправильности происходящего. 

— Женечка, давай еще кусочек. — Мамина рука тянется к вишневому пирогу. 

— Не стоит, Мария Витальевна, ей сегодня еще выбирать свадебное платье. — Герман с улыбкой смотрит в глаза и слегка сжимает мою ладонь, накрывая своей. 

— Тем более кушай, нельзя выбирать платье на голодный желудок. Бедные невесты в погоне за красотой не едят и не пьют весь день, какое может быть удовольствие от самого главного дня в жизни? 

— Самый главный день в жизни — рождение нашего первенца, а свадьба — это так, мишура, больше для гостей. Да, родная? — Я вновь соглашаюсь со словами, а сама ощущаю, что меня загоняют в угол. Герман мастерски манипулирует чувствами моей мамы и моими тоже. Он прекрасно знает, как я хочу ребенка. — Собирайтесь, Мария Витальевна. Вы поможете сделать выбор Жене и себе что-нибудь подберете на торжество. 

Мама начинает активно убирать со стола и обещать, что не заставит нас долго ждать. 

Герман продолжает источать обаяние и в салоне. Отводит в сторону девушку-консультанта, быстро объясняет, что нужно, и, к моей радости, прощается с нами:

— Думаю, вы здесь справитесь и без меня. Вернусь через два часа, если освободитесь раньше, подождите вон в том кафе, — указывает в окно через дорогу. 

— Два часа даже мало, поверьте. Невесты у нас проводят по восемь часов и никак не могут определиться. — Отточенным движением руки девушка демонстрирует многочисленные стеллажи и вешала. 

Герман игнорирует ее высказывание и обращается ко мне:

— Дождитесь, хорошо? Если я смогу освободиться раньше, сразу приеду. — Его губы прижимаются к моим. За спиной слышу мамин счастливый вздох и очередное щебетание консультанта. — Скоро буду. 

— Какой замечательный у вас жених. меня зовут Марина. — Я слушаю голос, а сама провожаю мужскую спину. Вижу, как Герман садится в автомобиль и трогается с места. 

— Извините, Марина, вы не могли бы нас оставить наедине ненадолго? 

— Конечно. Я пока подберу вам несколько вариантов. У вас же сорок четвертый размер? 

— Все зависит от модели, иногда покупаю сорок шестой, — зачем-то поясняю, а сама беру маму за руку и отвожу ее к стеклянной витрине подальше от Марины, которая, кажется, не прочь послушать нашу беседу.

Останавливаюсь между манекенами и делаю вид, что заинтересована вышивкой. Как же тяжело начать разговор. Не могу же прямо сказать о том, что идеальный жених вчера ударил меня по лицу. 

— Женечка, что случилось? — Маму не обмануть, она взволнована и понимает, что дело вовсе не в фасоне платья. 

— Мамуль, а вы с папой ссорились? — решаю начать издалека. 

— Конечно, это нормально для любой пары. Вы поругались с Германом? 

— Нет, — отмахиваюсь, а сама продолжаю обводить пальчиком жемчужины. — Он сорвался на мне. Наговорил грубостей, — не смогла признаться в том, что получила пощечину. Испытывала нестерпимый стыд. 

— Ну, это жизнь, доченька. К сожалению, мы срываемся на близких, ведь не можем позволить себе сделать это на чужом человеке. Конечно, это плохо, нужно быть сдержанным и всегда думать о том, как твой любимый отреагирует. У Германа что-то случилось? 

Я поглядываю за Мариной. Она перекидывает через стойку один чехол за другим.