И ответить все равно придется, принимаю звонок и нехотя подношу смартфон к уху.

— Да, — а сам надеюсь на то, что Ар случайно набрал мой номер, неудачно сунув смартфон в задний карман джинсов, к примеру. Но моим надеждам не суждено сбыться.

— Ты мне срочно нужен. — Голос не взволнованный, а больше раздраженный. Это дарит мне надежду на то, что ничего серьезного не случилось.

— У меня собрание через тридцать минут, — отвечаю, сверяясь с часами.

— Лео, я серьезно. Тебя вызывают в школу. Я сам пытался утрясти ситуацию, но директору подавай опекуна. Для Филиппова по бумажкам я никто.

После рождения Ника я должен был уйти «в тень», мои пятнадцать лет в мире людей как раз подходили к концу, и вместо меня к управлению транспортной компанией и представлением интересов нашей семьи готовился Арнар. Но... сложилось, как сложилось. Он встретил свою пару, скорое рождение волчонка — и мне ничего не оставалось, как пообещать до оборота Ника остаться на своем месте. Я являюсь официальным опекуном племянника и все проблемы с людьми, а в данном случае с представителями администрации школы, решаю тоже я. А племянник, как любой оборотень-подросток, эмоционален и вспыльчив. Арнар же принимает непосредственное участие в жизни сына, являясь его наставником, стараясь при этом как можно меньше контактировать с внешним миром.

Запускаю пальцы в отросшие волосы и закапываюсь, почесывая голову. Напрочь забываю об Аре, ожидающем ответ, вытягивая пряди, кося взгляд на темные волосы. Когда уже смогу подстричься? Смотрю в нечеткое отражение выключенного монитора компьютера, провожу ладонью по бороде. Вот она бесит больше всего. Неухоженная, густая, от которой кожа на подбородке невозможно чешется и каждую минуту хочется побриться. Я похож на заросшего бомжа, только в дорогих и чистых шмотках. 

— Лео.

Поднимаюсь из-за стола:

— Что в этот раз?

— Говорят, избил девочку.

— Ну-ну, — мычу в трубку, понимая, что чистой воды брехня. Ник не мог этого сделать. Первое правило, которое вдалбливают в голову любого волка: не применять силу к людям, а тем более к женщинам.

— Этот жирный козел даже ничего не стал мне объяснять. — Ар говорит о директоре школы, которому я лично к первому сентября дарил ноутбук последней модели. А сегодня только третье...

— Скоро буду.

Сбрасываю вызов и останавливаюсь у зеркальной поверхности двери, ведущей в отдельную комнату, где есть душ, туалет, а главное — несколько комплектов сменной одежды. Сам себя не узнаю в отражении. Что осталось от меня за последние пятнадцать лет, так это фигура, хотя, возможно, еще раздался в плечах. Вместо аккуратной стрижки и короткой бородки — всклокоченные волосы, прикрывающие уши. Они вьются, придавая небрежный вид. И окладистая борода.

На что только не пойдешь, чтобы прибавить себе десяток лет. 

Криво себе улыбаюсь. М-да, видок такой, что самому страшно. Хоть сейчас хватай первую попавшуюся дворнягу с территории и смело топи с невнятными криками.

— Му-Му. Все, Герасим, погнали. — передразнил отражение и выключил свет в кабинете. — Меня сегодня не будет, — сообщаю помощнику, — перенеси совещание на завтрашнее утро. 

— В девять? — интересуется Павел. Последние несколько лет нанимаю исключительно мужчин, женщины откровенно выбешивают. 

— Да, — надеваю солнцезащитные очки и выхожу в длинный коридор. Вдоль всего помещения окна в пол, и меня слепит обеденное солнце. 

До школы сорок минут езды, которые я старательно трачу на самовнушение.

— Я спокоен. Я спокоен, — повторяю с десяток раз. Не помогает. Включаю музыку, играет гитара, вслушиваюсь в переливы струн. — Да, определенно подходит, — с силой давлю на клаксон. Какой-то идиот решает проскочить передо мной, подрезая. — Вот из-за таких дебилов, как ты, — ругаюсь, понимая, что меня не слышат, продолжаю: — Все спокойствие к чертям собачьим летит!