— Они мои подруги, Гер. Я не позволю говорить про них в подобном тоне. 

— После свадьбы тебе придется свести ваше общение на нет, — сообщает в ультимативной форме. 

— И не подумаю. Тебе не нравилась моя работа — я ушла. Потому что ты так хотел. Тебе не нравится моя мама… 

— Против матери я не имею ничего против. 

— Хоть на этом спасибо, — огрызаюсь, а сама снимаю туфли. Сюрприз явно удался. 

— Не дерзи. — Он подходит ко мне вплотную, склонившись, шепчет в губы: — Если бы я хотел проститутку, то просто вызвал. Поэтому сними это уродство и, будь добра, выбрось. Туфли можешь оставить. 

— Ты пил? — Запах алкоголя удивляет больше произнесенных слов. 

Герман поднимает с пола недопитую бутылку виски и, демонстративно делая большой глоток, полоскает жидкостью рот и шумно глотает. 

— Я пойду спать.

Продолжать разговор не вижу смысла. Делиться происходящим в его жизни Герман не хочет, а выслушивать пьяные слова, за которые, скорее всего, он завтра будет извиняться, желания нет. 

— Пока не выбросишь, спать не пойдешь. 

— Отпусти, мне больно, — чувствую сильные пальцы на своем предплечье. 

— Женя, — цедит сквозь зубы. Пары алкоголя обдают мое лицо. 

— Гер, ты пьян, завтра тебе будет стыдно за свои действия, — пытаюсь достучаться до сознания. — Не знаю, что у тебя случилось, но ты не имеешь права со мной так обращаться. 

Звон в ушах — это первое, что ощущаю. Кровь моментально отливает от лица и начинает пульсировать где-то под желудком. Инстинктивно прижимаю ладонь к щеке и, отступив к стене, не свожу взгляда с Геры. 

Его ладонь замирает в воздухе у моего лица. Герман растерян не меньше моего, глаза бегают по моему лицу и постоянно останавливаются на месте удара. Не сильного по мужским меркам, но ощутимого для женщины. Остатки злобы сползают с его лица, на губах появляется извиняющаяся улыбка. 

— Прости, родная. Прости. Сегодня ужасный день, конечно, ты не виновата. Но пойми, у меня сорвалась крупная сделка, и без Арисова здесь не обошлось, — называет фамилию главного конкурента. Я слушаю его сбивчивую речь и до сих пор не могу прийти в себя. Любимый мужчина действительно меня ударил. В голове нарастает пульсация, мне хочется закричать на него в ответ и высказать, что он не смеет меня и пальцем трогать. Моя мама за всю жизнь даже не замахнулась на меня, максимум, что она могла себе позволить — повысить тон. Но вместо этого слезы предательски собираются в уголках глаз. Разворачиваюсь и молча иду в спальню, на ходу снимая туфли. Герман остается в гостиной, слышу глухие ругательства, не на меня. Он ругает себя, но почему-то мне не становится от этого легче. Белье я действительно выкидываю, как и туфли. Не думаю, что смогу носить их. Возможно, это минутный порыв. 

Смываю тушь и чищу зубы, за вечерними процедурами посещает мысль, что нужно уходить. Но сердце ищет оправдание Герману. Всегда внимательный и заботливый, его словно подменили. Я все же снимаю покрывало с кровати, аккуратно сворачиваю в ногах и ложусь, на дисплее телефона высвечивается 22:02 и несколько смс от подруги. 

21:30 Танюша. 

«Ну как, Герман оценил? Наверное, весь пол залил слюнями. Смотрите не поскользнитесь в порыве страсти».

21:47

«Ну раз молчишь, точно все супер!»

Слышу шаги, выключаю ночник и прячу телефон под подушку.

Герман застывает в дверном проеме, я чувствую спиной его взгляд. 

— Женя, — шепчет и делает несколько шагов вглубь. Присаживается на край кровати рядом со мной, а я не открываю глаза и надеюсь, он поверит, что я сплю. Пальцы касаются щеки, кажется, она горит огнем от удара, но я знаю, что это не так. Нет и покраснения, скорее всего, это обида жжет.