Новиков цокнул.

Машина неожиданно затормозила, да так резко, что я едва не улетела вперед. Хорошо, успела удержаться за сиденье. Хотела спросить, какого черта, но Никита заговорил первым:

– Ваня, Ванечка, дорогой мой мальчик, – он повернулся к моему брату, испепеляя его строгим и несколько усталым взглядом. Повисла многозначительная пауза, а затем с его губ сорвался вздох и он продолжил. – Девочек нужно удивлять тем, что у тебя между ног, а не в карманах.

– Такой умный, да? – фыркнул Ваня, прищурившись. Вид у него был такой, словно братец прожил сотню лет и имел чемодан мудрости за спиной.

Между ними казалось, повисло напряжение, воздух в салоне едва не искрил. Чиркни спичкой и могло вспыхнуть пламя.

Может и стоило вмешаться, но я решила быть молчаливым зрителем. В конце концов, никто и никогда так не разговаривал с моим братом. Наравне. Мужским языком. Обычно так отцы говорят с сыновьями, хотя наш, полагаю, и не знает о наличии у него детей. Мне всегда было интересно, какой он, как его зовут, чем занимается, вспоминает ли о матери. Вот только спрашивать о таком не принято, по крайней мере, в нашей семье. А если и принято, ответов все равно не будет. Мама давно закрыла тему.

– Мозги здесь ни при чем, мальчик. Просто представь, что ты домашний котик, и у тебя есть выбор: остаться жить в хате с полным холодильником еды, где тебе подтирают жопку, или выпрыгнуть в окно и ждать очередной косточки.

– Она не такая! – крикнул брат.

Я откинулась назад, потирая пальцами виски. Слушать Ванькины оправдания было просто невыносимо.

– То есть, ты думаешь, что домашний кот свалит из теплой квартиры на улицу под дождь ради вшивой кошки?

– Я тебе еще раз говорю: она не такая! – раздражался Ванька.

– Притворяться дурачком и быть им – разные вещи, малой. Эй, Снежинка, ты бы бросилась ко мне за мешок с китикетом? – Ник повернулся, выдавая обаятельную улыбку. Она у него была какой-то магнетически притягательной, и парень явно это знал, потому что умело, использовал ее в качестве орудия для соблазнения девушек.

– Меня не привлекает кошачий корм, – хмыкнула я, поджимая губы. Вот чего он так смотрит, будто душу пытается разглядеть?

– Видишь, Ванечка, – усмехнулся Новиков. – Уста женщины глаголят истину. Корм привлекает только голодных. Сытых привлекает отменный тра…

– Никита! – теперь уже воскликнула я, краснея. Ну что за дурацкие сравнения? Хочет читать морали, можно было бы делать это нормальным языком.

– Ох, скажи-ка еще раз, – Новиков снова посмотрел в мою сторону, да таким взглядом, словно касался меня точно так же, как той ночью: нежно, обуреваемый страстью. Я отчего-то смутилась: к щекам прильнул румянец.

– Что сказать?

– Может, поедем уже? – прервал наши переглядки Ванька.

Новиков помолчал пару секунд, а потом отвернулся к рулю, и, прежде чем двинуться с места, обратился к моему братцу:

– Пригласи ее на свидание. Завтра.

– Чего? – не понял Ваня.

– Подойти и пригласи. Если она согласится, я дам тебе две штуки баксов. Если нет, ты перестанешь пускать слюни. Забьемся? – Никита протянул ладонь Ваньке, а тот ошарашенно уставился на нее, открывая и закрывая рот, подобно рыбке, которую вытащили из воды.

– Эй, ты совсем? – вмешалась я.

– Реально дашь? – хлопал глазами брат.

– Не смей! Ваня!

– Давать тебе девочки будут, а я лишь выполню часть сделки. Честной сделки.

– Никита! – воскликнула я, делая такие глубокие вдохи, словно вот-вот собиралась нырнуть.

– У-у! Как сексуально, Снежинка.

– Согласен! – не успела я вставить последнее слово, а эти двое уже пожали руки.