– Уля! – воскликнул Ванька, видимо услышав шаги. Он подскочил, правда тут же замер и перевел взгляд на Костея. Мужчина потоптался пару секунд, затем, кинув скупое: «всего доброго», скрылся за железными дверями, оставляя нас вдвоем.

– Уля, – повторил брат и шагнул ко мне, но я попятилась.

– Как ты мог? – произнесла, еле сдерживаясь, чтобы не надавать ему пощечин. Меня распирало от негодования и злости.

– Я… я думал…

– А о чем ты думал? О чем, скажи? Там люди, Ваня! – прошипела я ледяным тоном.

– Знаю, но… – мямлил он.

– Знаешь?! Ты ставил деньги на людские жизни! Ты вообще в своем уме? Там кто-то умирает, а ты на их смерти пытался заработать!

– Не один я, – воспротивился брат.

Не выдержав, я ударила его по лицу. Ванька ошарашенно посмотрел на меня и вскипел: губы сжались в тугую нить, во взгляде мелькнула ненависть, будто я обидела его, доброго и совершенно невинного ребенка.

– Не смей, слышишь?! – прошептала я. – Не смей вести себя так, как те уроды, которые играют чужими жизнями ради денег или развлечения. Ты не такой! Мой брат — не такой!

Ваня прижал ладонь к щеке, которая все еще горела от моего удара.

– Твой брат пытается выкарабкаться из дерьма…

– Ваня! – прорычала я.

– Неплохой способ выбраться из дерьма, малой, – неожиданно раздалось за спиной.

Я резко оглянулась и замерла, увидев Новикова. Он стоял у закрытой двери, сжимая в руках спортивную сумку. На нем были черные джоггеры, а из-под расстегнутой парки виднелась светлая толстовка. Еще не успевшие до конца обсохнуть волосы торчали в разные стороны.

– Ты… ты кто такой? Ты из-за моей сестры решил вмешаться? Уля, у тебя что, шашни с этим? – выкрикнул братец.

Мне стало стыдно. Да как у него вообще язык поворачивается так разговаривать, после всего, что сделал Ник.

– Некрасивое слово — шашни, – усмехнулся Никита. – Пошлое, грязное. К шлюшкам больше относится, а твоя ненаглядная сестрица… – он перевел взгляд в мою сторону, и в пустых глаза зажегся огонек. Маленький, едва заметный, но такой манящий, безумно опасный.

Порой мы не понимаем, как опасен свет и как сильно он может обжечь, оставить шрамы от ожогов на всю жизнь.

– Замолчи, – процедила я сквозь зубы. Ване не нужно знать о моих грехах и тайных желаниях.

– Слышишь, ты! – крикнул брат, сделав шаг навстречу к Новикову.

Никита продолжал неотрывно смотреть на меня, словно его не интересовало ничего вокруг, и уж тем более мой Ванька.

– Подвезти? – спросил Ник, пропустив мимо ушей нечто, напоминавшее попытку наезда от моего брата.

– Нет! – не унимался Ваня.

– Да! – принципиально согласилась я.

Не знаю, я сделала это назло братцу или потому, что понимала – другого варианта быстро убраться отсюда у нас нет. Мы будем идти пешком либо очень долго, либо попадем в очередные неприятности.

– Уля, – произнес Ванька, переведя на меня непонимающий взгляд.

– Никита, где твоя… ну… м…

– Вот за тем забором моя… ну… тачка, Снежинка. Пошли, малой. Не бухти, девушки зануд не любят.

17. Глава 17 - Ульяна

Ванька может и хотел воспротивиться, да видимо не решился, только надулся, словно маленький ребенок: скрестил перед собой руки, демонстративно не смотрел на меня, но спокойно шел в сторону так называемой парковки.

В округе машин заметно уменьшилось, чем было, когда я только примчалась сюда в качестве спасателя. Окинув взглядом парковку, я предположила, что тонированная посаженная черная приора принадлежит Нику. Он живет в общаге, а здесь, вероятно, зарабатывает деньги. Глупое занятие, конечно, опасное. Я даже подумала, что стоит сказать ему свои мысли на этот счет, поругаться, потом, правда, откинула эту затею: нужны ли ему мои нотации?..