– Ты уже на чёрных шёлковых простынях в красивом нижнем белье красного цвета, – произносит таким тоном, словно я в самом деле уже там была. Будто это не фантазия, а воспоминание.

– Не люблю красный, – фальшиво улыбаюсь.

– Юлиана, я много раз говорил, что не терплю враньё, не усложняй себе жизнь, – стальным тоном проговаривает.

Козёл! Всё знает, ничего не скрыть и не утаить, хоть из города беги.

– Я тоже много чего не терплю, вам ведь всё равно…

– Перейдём к десерту, – мгновение, и он меняется в лице, игнорируя мои слова, нажимает кнопочку на столе, которую я и не заметила.

Через минуту открывается дверь с той стороны, где камин, и в помещение заходит мужчина в форме официанта, он ставит перед нами тарелки и так же бесшумно скрывается с виду. Я смотрю словно заворожённая на фисташковый десерт, сглатываю слюну и мысленно даю себе указания отказаться, но не могу. Вообще я люблю всё, где есть фисташки, но муссовый фисташковый торт – мой любимый.

– Так не честно, – бурчу себе под нос.

Он знает обо мне всё и пользуется этим, а я… выходит, в самом деле слабая и безотказная. Чуть не плачу от удовольствия и вкуса поражения, когда отправляю в рот первую ложечку.

– Откуда у тебя такая любовь к автомобилям? – заводит разговор Кузнецов спустя пару минут.

– Не знаю, я с детства выбирала машинки вместо кукол, а когда подросла, мама оставляла меня с дядей, а он работает в автосервисе. Крутилась возле него, спрашивала обо всём, и с годами страсть только усилилась, – отвечаю, даже не задумываясь о том, что не стоит этому человеку вообще что-то о себе рассказывать, но я так увлечена десертом, что мозги превратились в мусс. – А у вас откуда?

– Я много лет назад… купил авторынок и с годами превратил его в несколько десятков автосалонов, скучно и банально, – пожимает плечами и смотрит с улыбкой на то, как я прикрываю глаза каждый раз, когда отправляю ложку с воздушным муссом в рот.

– То, что у вас в гараже, не похоже на просто «продаю машины», – проговариваю, в который раз за сегодня забыв, кто он такой.

– Ты права, – усмехается, будто я его раскусила, – увлёкся со временем. Однажды предложили купить автомобиль пятидесятого года, и понеслось. Плюс к этому у меня есть конкурент в Европе, и мне нравится утирать ему нос, уводя у него новую покупку…

– То есть меряетесь… игрушками, – заменяю слово член, чтобы не выглядеть глупо.

– Как и все мужики, – к моему удивлению, Кузнецов не злится, а только улыбается. – Стало принципиально в какой-то момент, – добавляет, и мне даже не верится, что он всё это говорит мне.

– Удивительно, – срывается с губ.

– Что именно? – интересуется, вопросительно выгнув бровь.

– Что вы всё это рассказываете мне, со всеми девушками откровенничаете? – прищуриваюсь и с сожалением осознаю, что меня ревность всё же колет.

– В основном в голове у девушек только нить, которая уши придерживает, – отвечает, заставив смеяться в голос. – Рад, что повеселил тебя, – улыбается как-то по-настоящему.

Замираю, осматривая его лицо с красивыми ровными чертами и короткой щетиной, которая делает его очень мужественным, густые брови подчёркивающие цвет его глаз, губы кажущиеся такими чувствительными, что хочется попробовать их на вкус.

– Нравится? – говорят эти самые губы, а я начинаю гореть от стыда, что меня поймали с поличным.

В который раз за этот вечер Кузнецов ставит меня в тупик. В который раз я, оплошав, выставляю себя дурой, одной из тех девиц, которых он домой к себе тащит. Нет, я не позволю! Самой себе не позволю быть тряпкой.