Спустя двенадцать часов тяжёлой дороги я оказалась в новом городе. Спустя несколько недель проволочек, которые помог урегулировать Котов, мне предоставили комнату в коммунальной квартире.

Приходила туда только поспать. И не потому, что мне там не нравилось, а потому, что, пока живот не вырос и не начал мешать, пыталась заработать денег. Берясь за любой труд.

Надо же, слова Марата оказались не так далеки от истины. Помимо работы в музее, приходилось мыть полы или посуду в ресторанах. И я сидела вечерами, отсчитывая каждую копейку и прикидывая, хватит ли мне этого на первые месяцы после родов. Но каждый раз дебет с кредитом не сходился.

Насколько легче могла бы стать моя жизнь, не окажись я такой гордой и упрямой? Жила бы себе и жила рядом с мужем, которого впереди ждут признание и деньги. С содроганием представив, что придётся и дальше терпеть измены, поняла, что сделала единственно верный выбор.

Посильнее укуталась в одеяло, поглаживая выступающий живот. В комнате было прохладно. Из щелей в рамах дуло. Но это всё мелочи.

Нет, малыш. Не переживай. Всё будет хорошо. Мама справится. Мы справимся.

В темноте светился электронный циферблат, показывающий два часа ночи.

18. Глава 18

Глава 18

Восемь лет спустя

Часы станции умной колонки показывали два ночи.

Надо же, даже не заметила, как пролетело время. Захлопнула ноутбук, наконец завершив работу, и приложила к уставшим глазам ладони. Приятное ощущение удовлетворения компенсировало высокую нагрузку. С трудом могла вспомнить, когда последний раз полноценно отдыхала.

И если первые пять лет я находилась в режиме выживания, то последние годы всё изменилось.

Перед тем как отойти ко сну, заглянула в детскую комнату. Дочка посапывала, обнимая любимого зайчонка. Не смогла сдержать вздох умиления, глядя на свою малышку. Такая сладкая, что мне порой хотелось её съесть.

Не представляла, как жила до её появления. Но стоило ей родиться, она дала мне новый смысл. Стимул стать лучше ради неё.

Утром с трудом отскребла себя от подушки. Снова в школу. Почему в детстве никто не рассказал, что завершение школы не гарантия того, что в неё не придётся вернуться?

– Дарина, просыпайся, – целую дочку в щёку.

Малышка с недовольным видом зарывается с головой под одеяло, мыча что-то под нос.

Поставив на плиту овсяную кашу, вновь попробовала разбудить дочь.

– Мамуль, дай полежать ещё минутку. Я встану. Честно-пречестно, – мурчит, зная, что не смогу отказать, даже учитывая, что мы можем опоздать. Хотя сама уже успела прочитать рабочую почту, рабочие чаты и дать поручения помощнице.

– Нет, зайчонок, надо в школу, вставай, – как можно строже произношу, и дочь с трудом вылезает из кровати и плетётся в сторону ванной комнаты.

– Не забудь почистить зубки, – наставляю ей вслед, проверяя свой макияж в зеркале.

Дочка с хмурым, но вполне бодрым видом подошла к столу, где стояла тарелка с её овсянкой. И принялась размазывать кашу по посуде.

– Малыш, почему не кушаешь?

Дарина подпирает кулачком щёку, рисуя ложкой узор.

– А вот Маринку в школу отвозит папа. И на гимнастику тоже, – так грустно заявляет дочь, что у меня все внутренности сжимаются.

Всякий раз, когда приходилось ей врать, рассказывая, что её отец – капитан очень дальнего плавания, испытывала боль. Как от ножа, который сама же вставляла в своё сердце, настырно проворачивая для более острых ощущений.

Порой даже серьёзно задумывалась, а не пора ли выйти на контакт с её отцом. И каждый раз от неё пробирала дрожь, а в лёгких заканчивался воздух.