Глава семьи встречает меня комплиментом — «прекрасно выглядишь, Софья», — целует маме ладонь, отчего та смущается как в юности. Выдвигает нам стулья и дожидается, пока мы усядемся.

Миронова-младшего в столовой не наблюдается. Она, конечно, огромна, целое футбольное полое, но не настолько, чтоб там затерялся человек.

Аллилуйя!

Но стоит мне мысленно станцевать канкан, как дверь отворяется, и на пороге возникает тот-самый-парень.

Он одет в футболку и джинсы черного цвета, меньше всего подходящие к торжественному ужину. А ещё у него разбита губа, струйка крови запеклась на подбородке. Взгляд шальной, словно Миронов-младший пьян. Но я чувствую: он трезв. Это что-то другое. Первобытное. Злое.

— Опоздал? — с деланным огорчением уточняет Артём. — Приношу свои извинения.

Денис Владимирович лишь морщится.

— Умойся, — не просит, но приказывает тоном, которым босс отчитывает нерадивого подчиненного.

— Да всё нормально, — белозубо улыбается Миронов-младший, и губа вновь трескается.

Я чувствую кожей, как накаляется обстановка. Меня обдает жаром такой силы, что хочется силой оттащить этого придурка в ванну и обмакнуть его в раковину (а еще лучше, если в туалет), чтобы он не пререкался с отцом.

Я не знаю, чем зарабатывает на жизнь приветливый Денис Владимирович, но что-то подсказывает: у простых людей на столе не водится  черная икра.

Между тем, Артём садится за стол и пододвигает к себе блюдо с тарталетками. Не берет, просто заявляет на него права.

— Приветствую всех, — подмигивает он мне. — Отец, представишь нас?

Миронов-старший пасмурно молчит. Желваки его напряглись, пальцы сжались в кулаки. Кажется, он готов придушить неразумного сына голыми руками.

— Рада познакомиться. Марина Валерьевна, — отмирает моя мама, чтобы сгладить молчание. — Я…

— Я сам, — резко обрывает её Денис Владимирович. — Это Марина, моя невеста. А это её дочь, Софья.

— С Софьей мы имели честь пообщаться в более... интимной обстановке, — отвешивает шутливый полупоклон Артём. — Так значит, невеста?

— Именно. Привыкай.

— Видимо, вы ему понравились. Что-то он предыдущих тридцать невест со мной не знакомил. — Миронов-младший присвистывает. — Изредка я видел их выбегающими из его комнаты в одних трусах, но никогда — в одежде и за столом. На столе — бывало, согласен.

Пока моя мама хлопает ресницами, не понимая, как реагировать, зубы его отца скрипят. Громко так. Чуть-чуть, и в порошок сотрутся.

— Убирайся отсюда, если не способен провести один-единственный вечер прилично, — выдыхает мужчина, но сын отвечает улыбкой.

— Да успокойся, это просто шутка. Не самая удачная. Просто я растерян, никогда не знакомился с твоими невестами. Кстати, я — Артём.

Он протягивает мне ладонь.

 — Я в курсе, — смеряю максимально мерзким взглядом.

— Может быть, приступим к еде? — мама всё ещё не теряет надежды смягчить удар. — Аж слюнки текут, так всё вкусно выглядит.

Следующие пять минут проходит в молчании, лишь изредка звякает посуда. Артём к еде не притрагивается, да и я вяло колупаю вилкой салат. Ужин — плохая идея, тут и говорить нечего. Уж не знаю, что не поделили Мироновы между собой, но ни тот, ни другой не рады увидеться. Они даже не смотрят в сторону друг друга.

Спрашивается, а на кой тогда Артём приехал?

— А где вы живете, Марина? Далеко? Машины у вас нет, да? — спрашивает Миронов-младший вроде как с заботой.

— Мы живем на севере города, — если мама и замечает подвох, то вида не подает. — Далековато, но всегда можно вызвать такси.

— Ну, не расстраивайтесь, папочка скоро одарит вас квартиркой поближе.