— Не рассказывай маме, что видела, — просил «папа», когда блондинка в ужасе натягивала трусы. — Я хочу сделать ей сюрприз, понимаешь?

— Ага, — важно ответила я и в тот же вечер спросила, могут ли меня тоже отдать в такую акробатику, где все голые и кричат.

Почему-то маме папино начинание не понравилось.

Мы остались одни.

Я не из тех, кто верит в «долго и счастливо». Скорее — наоборот, пессимизм во мне цветет буйным цветом. Любовь, от которой перехватывает дыхание, несет исключительно проблемы: нервные срывы, приступы ревности, обиды на пустом месте. Называйте меня брюзгой, если хотите. Но это факт.

Чем дольше я думаю о грядущей свадьбе, тем сильнее понимаю одну вещь: в битве против маминого «счастья» у меня есть союзник. Правда, не представляю, что должно произойти, чтобы я этим союзом воспользовалась.

Он мне не нравится. На уровне интуиции. Подсознательная неприязнь, злость, текущая по венам, терзающая, рвущая на куски.

Но, между тем, я набираю сообщение.

Есть шанс, что твой отец передумает жениться?

Артем читает сообщение, но не отвечает.

Не очень-то и хотелось.

***

Первая ночь в новой комнате проходит отвратительно. Нет, даже не так. УЖАСАЮЩЕ. Мерзопакостно!

Потому что мне снится… он.

Вначале мы скандалим у бассейна. Всё реалистично, как в жизни, только на сей раз я первой набрасываюсь на него и сталкиваю в воду. Артем зависает на поверхности, раскинув руки и ноги в стороны, улыбается.

— Иди сюда, — зовет мурчащим тоном. — Я знаю, как заставить наших родителей передумать жениться.

— Как же? — склоняюсь над бортиком.

— Иди сюда, — повторяет, кружась точно в танце, — расскажу.

Мои коленки подгибаются, и я рушусь в бассейн. Тот кажется бесконечным, ноги никак не могут отпружинить от дна. Захлебываюсь. Перестаю понимать, где нахожусь. А сверху доносится каркающий мужской смех, и накатывают волны. 

Он вытаскивает меня за шкирку, обхватывает в кольцо рук. В моем мозге зарождается мысль: как же он удерживает себя на плаву? — но она быстро теряется в сонном смятении.

Мы так близко, наши тела соприкасаются, капельки воды стекают по коже. Сильный. Горячий. Я пытаюсь отпихнуть его ладонями, но лишь сильнее увязаю в густых, словно кисельных, водах. 

 — Давно мечтал попробовать их на вкус, — Артем нежно проводит пальцем по моей нижней губе, и внизу живота сводит приятной истомой. — Попробовать тебя…

Он целует меня неистово, глубоко. Не стесняясь ничего, не пытаясь смягчить «удар». Не спрашивая разрешения.

Умелые пальцы расшнуровывают завязки на бюстгальтере, обводят грудь и…

Я просыпаюсь посреди ночи и на цыпочках прокрадываюсь на гигантскую кухню. Не могу напиться, вкус воды кажется гадким, химическим. Внутри колотит озноб, и жар не покидает тело. Меня словно скрутило как мокрое полотенце. 

В своей спальне есть один плюс — личная ванная комната. Приятно залезть в ванну и залипнуть на час, не думая о том, что мама проснется и начнет задавать ненужные вопросы.

Бутылочек с пеной здесь, конечно, не имеется, зато гелей для душа такое изобилие, что можно один флакончик целиком вылить в воду. 

Погружаюсь в воду с головой, зависаю на несколько секунд, слушая, как бьется собственное сердце.

«Попробовать тебя…» — стучит в висках.

Мои мысли вновь и вновь возвращаются к Артему Миронову, который не должен вызывать во мне ни единой теплой эмоции. Но я вспоминаю, как убежал он дома, какой яростью горели его глаза. Как бы мне хотелось точно так же убежать, наплевав на всё.

Да и что мешало?

Мне уже не шестнадцать лет, даже не восемнадцать. Взрослая девушка, имею право на собственное мнение. Вольна поступать так, как захочу сама.