— Отстань.

— Не отказывайся, пока не попробуешь, — выдает она со знанием дела.

Тоже мне: философ недоделанный.

До встречи, сестричка

Приходит на телефон, окончательно лишая меня настроения.

2. Глава 2

Я привыкла жить одна. Гораздо проще научиться пользоваться дрелью и перфоратором, чтоб стирать кому-то носки ради забитого гвоздя.

А вот маму отсутствие мужчины в жизни крепко задевает. Она считает, что неполноценные семьи — это кромешный ад, а одинокие женщины — жалкие неудачницы.

Мне иногда хочется ей рассказать, что семьи, в которых «мужья» меняются чаще, чем перчатки, тоже так себе. Но я не огорчаю маму. Понимаю, как ей тяжело.

Отец ушел на мой третий день рождения со словами: «Я устал тянуть эту лямку, мне нужно развеяться».

Вот и развеивается уже семнадцать лет. У него есть новая жена, двое детей (которых почему-то тянуть легче, чем одну меня), мы изредка видимся. Он ошибку не осознал, но со мной старается не облажаться.

Мама до сих пор обижена на папу и, наверное, в глубине души пытается доказать ему, что тоже чего-то стоит. 

Она просто не умеет выбирать мужчин. Один и тот же типаж: красивый, чуть старше её, но моложавый, обходительный и галантный… у которого наверняка есть вторая семья либо пяток любовниц, либо четыре судимости за разбой.

Мама всякий раз строит воздушные замки и разочаровывается, когда те лопаются.

Вот и сейчас она возвращается с моря в приподнятом настроении.

— Соня, кажется, он — тот самый! — она носится по комнате, развешивая на плечики платья, а я сижу на диване в пижаме и вздыхаю. — Ну, что ты морщишься? Денису ты, между прочим, понравилась! По его словам, у меня прекрасная дочь!

«Чего нельзя сказать про вашего сына», — отвечаю я мысленно, вспоминая взгляд, сканирующий меня сквозь прозрачность воды.

— Очень рада, что понравилась, — отвечаю кисло. — У него точно нет трех жен? Алименты, не? Что насчет внебрачных детей? Непогашенные кредиты?

— Соня, ну почему ты вечно видишь один негатив! — мама закатывает глаза.  

Мы давно перешли из отношений родительских в товарищески-доверительные, причем на меня возложена роль занудной подружки, которая просит быть осторожнее, а мама отмахивается от меня как от маленькой.

«Вот влюбишься…» — говорит она.

Ну, влюблюсь, и что?

Что случится-то? Мир перевернется?

Ну-ну.

— Как тебе его сын? Хороший мальчик? Учится в магистратуре, подает большие надежды. Весь в отца, — мама улыбается. — Я рада, что мы поужинаем вместе.

Кстати, насчет «вместе».

— Мне что-то нездоровится, — изображаю приступ то ли тошноты, то ли несварения желудка, то ли тяжелого психического расстройства.

— Правда? Как же не вовремя. Будем тебя лечить. — Жестом фокусника мама достает из миниатюрного чемодана аптечку и перебирает её. — Так, у нас есть абсорбенты, таблетки против диареи, активированный угорь, жаропонижающее, витамины, анальгетики. Что тебе дать?

«Всё вместе. Взболтать, но не смешивать», — подмывает ответить меня, но я качаю головой.

— Может быть, просто поужинаете без меня? Я отлежусь, и всё пройдет.

— Исключено. Соня, ради меня. Всего один раз, договорились?

Категорично так, без возможности отвертеться. Вроде вопрос, но в нем отсутствует вариант «нет».

Ладно, если вдуматься, что может произойти на невинном семейном ужине?

Оказалось, произойти может что угодно.

Например, крах всего моего мира.

***

Что вы знаете о простых семейных застольях четы Мироновых? Стол, устеленный белой скатертью, заставлен блюдами, которые я  видела разве что в сериалах о богатой жизни. Вообще-то я не из голодного края, но от ароматов и обилия сводит живот. Тут есть всё. Морепродукты, мясо, деликатесы категории «люкс».