Осторожно поворачиваюсь на источник звука.

Так как дверей ещё нет, то в пустом проёме стоит импозантный мужчина где-то шестидесяти лет. Из-под чёрного берета выглядывает небольшой хвостик чёрных волос, а весь его одухотворённый вид, включая необычного покроя сюртук, говорит о творческой деятельности.

- Простите. Я не понимаю вас, - прекращаю пялиться на незнакомца и осторожно спускаюсь на пол.

- Вы спросили, зачем кого-то целовать, если уже имеется человек для поцелуев. Я вам ответил – для познания, хотя сейчас понимаю, вы беседовали сами с собой. Извиняюсь.

Отрицательно качаю головой и тут же успокаиваю мужчину.

- Ничего страшного. Не стоит извинений. Я не замечала раньше за собой привычки говорить мысли вслух. Я Клара, - и протягиваю ладонь для рукопожатия, успевая рефлекторно вытереть пальцы об штаны на бедре.

- О, точно! Простите, мадмуазель, я не представился, - взволнованно закудахтал как петух и тряхнул головой. – Полуэктов Виктор Иванович, главный архитектор сие объекта.

И энергично пожимает мою руку. Я удивлена, что мужчина сразу замечает.

- Лев Николаевич попросил о вас позаботиться. Уточнить, что вам требуется для работы. А лично для меня – их сроки. Примерные.

Задумчиво оглядываюсь, стараясь прикинуть, как долго буду прорисовывать.

- Неделя. Может, чуть больше.

Мой ответ явно радует архитектора, так что он беззвучно хлопает в ладоши.

- Чудесно, моя дорогая. Это чудесно. Через пару часов запустят отопление и станет комфортнее.

Благодарно улыбаюсь, так за неделю при такой температуре можно и примерзнуть к краскам.

- Я смотрю, вы уже делаете наброски. Позволите взглянуть? – тут же переключается Виктор Иванович и, получая мой молчаливый кивок, шагает внутрь комнаты.

Постукивая указательным пальцем по кончику своего орлиного носа, внимательно смотрит.

- Хорошо. Очень хорошо. Вы немного изменили мои наброски, - я тут же напрягаюсь, так как спорить с великим специалистом не хотелось. – Но я думаю, это хорошо. Мне нравится.

Наконец-то подводит итог и резко разворачивается ко мне лицом, что я не успеваю спрятать свои страхи.

- Спасибо. Захотелось больше тёплых красок и света, чтобы больным малышам было уютнее тут.

Полуэктов важно кивает, принимая мои пояснения.

- А ещё мне очень нравится ваш замок и эта клиника. Они словно идут одним ансамблем, дополняя друг друга. Изумительная работа, напоминающая Ренессанс, вторая половина шестнадцатого века.

На лице архитектора расцветает улыбка, и у меня на душе становится легче, так что продолжаю о том, что вспомнила ещё на балу.

- Лувр, его западный фасад. Вы будто перенесли частичку Франции, её готической истории к нам. Изумительно!

Я не вру, восторгаясь гениальной задумкой этого далеко не простого человека. Полуэктов же после моих комплиментов буквально светится изнутри.

- Вы первая, ну не считая Льва Николаевича, кто вспомнил про Лувр.

Напоминает о Дракуле и тут же омрачает мою радость. Не хочу о нём!

Странно, что Третьяков тоже вспомнил, но хотя он, как и его архитектор, француз с частичкой русского происхождения, который длительно проживает в той стране.

- Вы там бывали? - продолжает любопытствовать мужчина и разглядывает меня внимательно, как минуту назад рассматривал мои рисунки.

- Однажды, - уклоняюсь от подробностей, так как это личное, которое не хочется вспоминать сейчас.

- О, чудно! Понравилось?

- А есть такие, кому бы не понравилась Франция? – моя ирония прикрывает замешательство, и, чтобы дальше не чувствовать себя насекомым под микроскопом в виде глаз архитектора, отворачиваюсь к своей сумке.