– Скажи, с Тёмой что-то случилось? – снова спрашиваю я, чувствуя себя заезженной пластинкой. – Он же обещал меня забрать. Почему он не пришел? Почему отправил тебя?

 – Не волнуйся, хорошо? С Артемом все в порядке, просто возникли некоторые непредвиденные обстоятельства, поэтому он и не смог, – уверенно говорит Матвей, глядя мне в глаза.

 – Что за обстоятельства? И почему он отключил телефон? – не умолкаю я, не находя себе места от волнения.

 – Он сам тебе обо всем расскажет, – отвечает Матвей и, давая понять, что разговор окончен, берет меня за руку. – Ничего лично, просто мне так спокойнее будет.

            Я послушно прячу кулачок в его ладони и как ведомая бреду за ним. Он не спешит, старается подстроиться под мои мелкие неуверенные шажки. Я же ступаю осторожно – высокие каблуки то и дело попадают в выбоины на асфальте и ноги подворачиваются. Да и пару глотков шампанского делают свое дело.

            Наконец мы замираем возле моего дома, и я с благодарностью смотрю на парня.

 – Спасибо, – тихо шепчу, потому что не знаю, что еще сказать ему, как общаться дальше.

 – Не за что, – пожимает плечами Матвей и выпускает мою руку. – Знаешь… - небольшая заминка, от которой у меня все обрывается вниз, словно я лечу в пропасть. – Я подожду, пока ты поднимешься домой. Только напиши мне, ок? Ну, что все в порядке!

 – Ок, – киваю я и бегу к подъезду.

            Уже открыв подъездную дверь, я оборачиваюсь и ловлю на себе пристальный взгляд парня. На какое-то мгновение кажется, что он сказал мне не то, что хотел на самом деле, но я отпускаю эту мысль, позволяя ей раствориться в темноте лестничного пролета.

            Темнота в подъезде стала какой-то фишкой наших новостроек. Вроде квартиры, которые продавались тут, имели довольно высокую стоимость за квадратный метр, но тем не менее, лампочки на лестничных клетках выкручивались регулярно, и исчезали в неизвестном направлении.

            Поднявшись на третий этаж, я привалилась спиной к стене, так и не решаясь войти в квартиру. Сейчас начнутся расспросы, что же случилось, из-за чего я так рано вернулась домой. И не объяснишь ведь маме, что Анькин парень – похотливый козел, который собрал себе под стать таких же на квартире у подруги и наивно полагает, что девочки – это расходный материал.

            Когда я отпрашивалась у мамы, я еще не знала, что все так получится. Теперь же вот стою под дверью и понимаю, что своим возвращением могу обломать ей все планы.

            Но деваться некуда. Решаюсь и вставляю ключ в замочную скважину, тихо проворачиваю и тенью проскальзываю в квартиру. Из ванной комнаты доносится звук плещущейся воды, мамин смех и мужской голос. Теперь понятно, почему мать так просто меня отпустила. Небось, снова своего любовника привела и теперь развлекается с ним.

            Я не могу упрекать ее в этом. Когда отец ушел к девушке, которая мне в сестры годится, мама словно с цепи сорвалась. Остригла коротко волосы, похудела, записалась в спортзал, чтобы «накачать попку» и стала менять любовников, как перчатки. Причем каждый ее парень обязательно был моложе предыдущего.

            Вот и сейчас, судя по кожаной косухе, небрежно брошенной на полу в прихожей и рваным джинсам, с ней в ванной плескался мой ровесник. Ну, может немного старше меня.

            Она строила свою личную жизнь, не задумываясь о том, что этим рушит мой спокойный и уютный мир.

            Стараясь не наделать шума, я осторожно вынимаю из шкафа ключи от нашей старенькой двушки. Переночую там лучше. Пусть мама будет счастлива. Да и кто я такая, чтобы осуждать ее? Если таким образом ей становится легче, то пусть поступает как хочет. Уже большая девочка. Даже очень.