Иду за ней в комнату. Понимаю, что сложного разговора нам не избежать, а значит не стоит его откладывать.

            Мама расправляет постель, разглаживая шелковые простыни и довольно улыбается.

 – Мам, – тихо скребу ногтями по дверному косяку.

 – Что? – она вздрагивает и поворачивается ко мне. – Ты что-то хотела?

            Собираюсь с силами, чтобы сказать всего несколько слов – я хочу жить отдельно. И не могу выдавить из себя даже звук. Так и стою, как рыба, выброшенная на берег, то открывая, то закрывая рот.

 – Ну же, говори, – она садится на край кровати и хлопает ладонью рядом с собой. – Присаживайся, в ногах правды нет.

            Подхожу к ней и опускаюсь рядом. Сердце колотится словно после забега на длительную дистанцию, но я заставляю себя сосредоточится, и… снова молчу.

 – Вар, что-то случилось? – спрашивает она, а я мотаю головой, отрицая. – Случилось что-то непоправимое?

            Я снова качаю головой. И наконец, не дав себе одуматься, скороговоркой выпаливаю:

 – Я хочу жить отдельно, на нашей старой квартире.

            Мама хмурится и молчит. Не говорит ничего, лишь смотрит на меня прищурившись, будто размышляет: казнить или помиловать.

 – Ну что же, – наконец произносит она, когда тишина становится невыносимой. – Если это обдуманное взрослое решение, то я не против. Но у меня есть несколько условий.

 – Каких? – облегченно выдыхаю я.

 – Ты подумаешь над тем, что в твоей жизни должны присутствовать не только книжки.

 – То есть? – удивленно переспрашиваю я.

 – То есть, ты обещаешь мне сейчас, что найдешь себе хотя бы парня, – кивает мама.

            Я поднимаюсь с кровати и обхватываю себя руками.

            Эх, мам, есть у меня парень, понимаешь? Есть. Только как сказать тебе об этом – я не знаю. Как и не знаю, какие слова подобрать, чтобы объяснить свою странную реакцию на Матвея.

 – Хорошо, – говорю я. – Обещаю, что найду себе хотя бы парня.

            Наверное, так лучше. Сейчас я перееду, а мама погрузится с головой в свои любовные приключения. Возможно, про меня и это глупое обещание забудет. А если нет, то я найду способ выкрутиться. Я обязательно что-нибудь придумаю.

            Обойдя постель, я подхожу к окну. Отдергиваю занавески, чтобы в комнату проникал дневной свет и беру маленькую лейку, чтобы полить цветы, которые стоят на подоконнике. Справившись с этой нехитрой задачей, долго смотрю вдаль, думая о Матвее, пока мамин возглас не возвращает меня в реальность.

 – Вот идиот, – качает головой мама, брезгливо держа в руках разноцветный носок. – Куда нужно было так торопиться, чтобы забыть надеть второй носок?

            Я пожимаю плечами, присматриваясь к маминой находке. Этот носок… где-то я уже подобные видела… Только бы вспомнить где!

            И память услужливо подсовывает фрагмент из недавнего прошлого.

            Был на редкость пасмурный день. Нас с Тёмой пригласили в гости, отмечать двадцать второй день рождения Лёши – одного из друзей моего парня. Когда Артём снимает кеды, я едва сдерживаю смех. На его ногах цветное безумие.

            Тёма, заметив мой взгляд, шевелит пальцами на ногах и поясняет, что эти носки ему выбирала сестра. Хотела пошутить, но ему пришлись по вкусу. Необычный принт представлял из себя яркие желтые рожицы на темно-зеленой ткани…

            Воздуха становится мало. Я делаю несколько больших шагов, и наклоняюсь, чтобы поближе рассмотреть причудливый рисунок.

            На темно-зеленом фоне нарисованы яркие желтые смайлики…

 – Кину в стирку, потом заберет, – продолжает мама, как ни в чем не бывало. – Слишком он дорожит этим безумием. Сестренка подарила.