- Мужчины! – фыркнула настоятельница. – Вечно вы играете в ваши игры! Долг, честь, империя! Я достаточно наелась этой каши в свое время! Какой прок в ваших войнах и интригах!

- Матушка, - вздохнул Эрхан. – Я много путешествовал… Вот скажите, кто из властителей империи на ваш взгляд наиболее достойный?

- Эрлих, - вздохнула настоятельница. – Конечно Эрлих.

- А почему? Ведь не потому же, что он воевал, завоевывал земли, разрушал замки мятежных вассалов, казнил преступников… А потому что он строил, созидал, учил, кормил, благословлял. Смысл ведь именно в созидании, правда?

- Созидание… - прошептала Эспера. –Ах, сын мой, я столько лет думаю о том же…Где ты был, малыш? Что ты искал в своих странствиях? Отчего мне кажется, что твои путешествия подобны молитве?

- Я собирал людей, матушка, - честно ответил Эрхан. – Потому что богатство мое не в золоте, драгоценных камнях или плодородных землях, оно в людях, способных к созиданию. Человек может быть недобрым, но если он строит новое и нужное, то он – тоже мое сокровище.

Эрхан и сам не понимал, для чего он рассказывает женщине свои мысли, всё то, что он обдумывал бессонными ночами под звездами. Порой небо само посылало ему самоцветы в его копилочку. Мать-настоятельница, похоже, была одним из таких самоцветов.

- И Харриан тоже твое сокровище? – заинтересованно спросила настоятельница.

- Конечно.

- И много насобирал?

- Много. Из сундука уже высыпаются, - весело сказал Эрхан. – Только на проверку некоторые могут оказаться с изъяном.

- А есть ли у тебя особые драгоценности? – с любопытством спросила женщина. – Такие, чтобы ах?

- Есть даже и с десяток. Эрин, например.

- Эрин? Эрин, конечно, девочка, яркая, но чтобы особая?

- О! А вы знаете, тетушка, кто есть её отец?

- Учитель танцев?

- Её отец… только никому, матушка… её отец исчезнувший бог.

- Яблочко с червоточинкой… - пробормотала настоятельница.

- Что? Почему вы так сказали? - резко спросил Эрхан.

- Мне всегда казалось, что есть в Эрин какая-то тьма, - задумчиво ответила женщина. – Этакая черная яма без дна. Можно в эту яму провалиться, а можно, наоборот, что-то из нее достать. Последний раз, коггда я ее видела, она почти вся в эту яму залезла.

- О да! Отец ее такой же. Только он скорее не яблоко с черветочиной, а червяк – владелец яблока, и сам человек-яма. Либо проваливаешься в него, либо черпаешь что-то… не всегда хорошее, но всегда запредельное. А сам он лишь сущность, по краю ямы гуляющая. Всегда словно на кончике иглы балансирует. За много веков научился мастерски избегать падения.

- Как удивительны наши судьбы! Не это ли существо главное сокровище твоего сундука?

- О! Он, безусловно, самый большой алмаз, с изъяном, но оттого более ценный и редкий.

- Ох, малыш, заболтала я тебя. Беги же к своему Харриану. Он в саду у пруда. Только… он изменился. А я буду ждать тебя. Придешь?

- Обязательно, - заверил женщину Эрхан, и обняв её, направился вглубь сада.

Настоятельница была права. Харриана Белонского, блестящего офицера, гордого дворянина, богатого многими талантами, певца, поэта и любимца женщин, более не существовало. На земле, на коленях возле клумбы с белыми цветами, стоял усталый старик, сгорбленный и седой. Глаза его смотрели в никуда, но белые руки мелькали над черной землей, что-то поправляя, рыхля, уминая…

- Харриан Белонский! – окликнул его Эрхан.

- Вы ошиблись, - даже не обернулся мужчина.

- Харриан Белонский! – раздался резкий голос позади Эрхана. – Встать, когда с тобой разговаривает королева!

Эрхан от неожиданности подскочил. Харриан все же оглянулся и встал с колен.