Я вспомнила свои подарки любимому и тяжело вздохнула: пирожки отправили профессора на больничную койку, а цветок — едва ли не на тот свет. Только мне и давать Кусику советы.

— Делал, делал подарки, мяу, — повесил черную мордочку мой загрустивший питомец. — Букет из дохлых мышей. Чучело крысы с бантиком. Бусы из сарделек, украденных на кухне. И редкий деликатес — шашлык из мух.

— Разве ж такое женщинам нравится? Ты попробуй подарить ей, ну, например, цветы.

— Издеваешься? — недоверчиво протянул Злобнокусь. — Где ты видела, чтобы горгульи ели цветы? Они ж не овцы и не козы, чтобы траву жевать.

— Да что ты все о еде да о еде? Подари то, что останется у нее на всю жизнь.

— Невроз? Как ты — профессору Моргану? — захихикал этот шутник. — Или нервный тик? Вот уж и правда замечательные подарки, мяу.

Покачав головой, я отложила тряпку и решила немного отдохнуть на кровати от уборки. И тут в воздухе перед лицом внезапно повис до боли знакомый бумажный самолетик. Именно этот, сложенный из листа ученической тетради, на лекции отправил мне демон. Именно к этому, с немного помятыми крыльями, он в коридоре прижимался губами.

Что за ерунда?

Когда я нерешительно протянула руку и коснулась послания, то обнаружила, что письмо мне принес большой паук, спустившийся с потолка на ниточке паутины. Стоило забрать самолетик, и восьминогий почтальон тут же поднялся обратно и резво засеменил к окну, чтобы исчезнуть в открытой форточке.

— Что там? — забрался ко мне на кровать Злобнокусь и внимательно, настороженно взглянул на письмо.

— Да так, ничего особенного. — Под подозрительным взглядом своего питомца я встала с постели и, сжимая самолетик в руке, направилась в ванную комнату.

Кусик хоть и был животным, но читать, удивительное дело, умел, так что разворачивать послание от демона при нем я не рискнула. Мало ли что Карвен мне написал. Кот мой ревнивец страшный и, если с Морганом хозяйкой поделиться готов, то новенького из Модракса на дух не переносит.

— Куда ты, мяу?

— В уборную. Хочу… хочу привести себя в порядок.

В ванной, за дверью, я глубоко вздохнула и дрожащими пальцами развернулась письмо. Интересно, и чего я так нервничаю? Почему сердце в ожидании бьется гулко и часто? И в голову лезут всякие мысли, всякие воспоминания. О поцелуях.

Пока бумага, явно вырванная из конспекта, шуршала в моих руках, перед внутренним взором мелькали картинки из прошлого. Вот широкая мужская ладонь опускается на мой затылок, и лицо демона оказывается смущающе близко, вот в людном коридоре недалеко от лестницы Карвен улыбается, а затем подносит самолетик к губам и целует, не сводя с меня горящих лукавством глаз.

Аж мурашки по коже. Зачем я об этом думаю? Я ведь профессора Моргана лю…

А ведь уже не люблю. Да и было ли мое к нему чувство настоящим, раз так быстро угасло? Или я, наивная дурочка, придумала себе красивый образ, который нацепила на первого попавшегося мужчину? И вот этот образ растаял в клубах ядовито-зеленого тумана, заставив меня увидеть объект своих девичьих грез без прикрас, в мгновение ока заметить все его недостатки: и намечающуюся лысину, и плохие зубы, о которых говорил Карвен.

— Однако, — прошептала я, удивляясь своей недавней слепоте, а затем опустила взгляд и прочитала послание.

Твердым убористым почерком на бумаге было выведено: «Я согласен сыграть роль твоего парня. А взамен ты…»

Многоточие в конце показалось мне волнующим и кричащим. Оборванная фраза снова и снова крутилась в мыслях.

А взамен ты…

От этих трех точек, от этой недосказанности, повисшей в воздухе, меня сначала бросило в холод, а потом в жар.