Только зарождающая улыбка брата скривилась и в глазах вновь появился подростковый протест:

– Ну конечно, как же мы справимся без мистера «я все знаю и все умею».

Я сделал вид что не услышал.

– Погоди, – спохватился брат, – у него есть компаньон? Один?

– Да, – кивнул я, подтверждая слова мужчины.

– Это получается надо будет очаровывать двух итальяшек?

– Почти, – не стал вдаваться в подробности и предрекая дальнейшие вопросы, потянул ручку, выходя их машины.

Шарпеев младший замешкался, и мне пришлось самому открыть дверь и подать тому руку.

Даже не удостоив меня взглядом, Антон принял помощь и с горем пополам вылез из салона автомобиля.

– Дальше я сам, – выйдя из собственных мыслей, скинул мою руку и засунул ее в карман брюк.

– Как хочешь, – я лишь пожал плечами и хотел было уже вернуться на водительское место, как услышал вопрос:

– А ты что…не пойдешь в дом? – в глазах брата стоял страх.

Я поднял лицо к горящему окну на первом этаже и понял в чем беспокойство Антона.

Отец все еще не спал. Он ждал своего младшего отпрыска для разговора. А мы оба с братом знаем, что ничего хорошего он ему не скажет. Но это не должно быть моей заботой. Антон должен сам держать удар и отвечать за свои шалости.

– Нет, я сегодня ночую в своей квартире.

– А может…?

– Нет, – отрезал я, понимая на что именно намекает брат. Но моя квартира на сегодня принадлежит только мне и девушке с именем Камила, которая давно отправила мне сообщение, что ждет меня.

Плечи брата поникли.

– Хочешь, могу отвезти тебя к Миле, если не желаешь встречаться с отцом? – задал я вопрос, давая ему мысленного пинка на очевидный выбор, и не прогадал.

– Не надо! Я лучше дома, с отцом, – испуганно забормотал Антон и махнув, пошел в сторону двери.

«То-то же», – скривил губы в усмешке и проконтролировав, что брат зашел домой и в коридоре зажегся свет, сел в машину и поехал к той, которая, надеюсь, выбьет из моей головы образ Карамельки.

8. Глава 8. Вы – моя семья, и я никогда не откажусь от вас

-Оливия-

До дня Х оставалось несколько дней, и у меня было время подготовится к новой встрече с Ярославом. Но это не значило, что из-за этого я меньше волновалась. Скорее, в точности, до наоборот, чем больше времени я размышляла и успокаивала себя, тем становилось более тревожнее.

Даже Амато заметил, что с его мачехой что-то не так.

– Оли, – стоя у дверей моей комнаты, где я уже в третий раз собирала свой чемодан, на русском спросил мальчишка, – с тобой все хорошо?

– М-м, – взглянула в серые глаза мальчика и смутилась.

Сейчас он как никогда напоминал мне своего отца. Такой же умный, не по годам развитый, серьезный. Он мужественно перенес потерю единственного кровного родителя и стал для меня точкой опоры, ради которого я все это время не опускала руки и шла только вперед.

Я всегда гордилась и восхищалась этим мальчиком. Надеюсь, что как мачеха я не сильно его разочаровала.

У меня не было своих детей, чтобы понимать, правильно ли я поступаю в тех или иных ситуациях с ним, но я была уверена в одном, я его любила, как родного и никогда бы не посмела причинить ему боль.

Глаза предательски защипало, стоило подумать о тех чувствах, что я испытываю к семье Пеларатти. Поэтому, чтобы не расстраивать мальчика, я опустила взгляд на собранный мною в чемодан и произнесла:

– Нет, что ты, – отмахнулась я.

– Мне кажется, – не унимался Амато, – ты чем-то расстроена. Это из-за завтрашней поездки?

Посчитав до трех, подняла взгляд на мальчика. Амато выглядел обеспокоенным.

Мало того, что я довела себя до невроза, так еще и мое настроение начало передаваться моим близким. Так дело не пойдет. Возьми себя, наконец, в руки, Оливия. Ты в ответе за этих людей, и они не должны платить за твои ошибки десятилетней давности.