– Нет, но она же была…

– Никем, – резко заканчивает предложение друг, вываливая наружу нелицеприятную правду, хотя я намеревался сказать совсем другое. – Но все же в матримониальные планы твоего отца умудрилась вмешаться и чуть их не испортила.

Да, Юля ничем не устраивала Дамира Цикала, и он этого сперва не скрывал. У нее не было нескольких миллиардов на заграничных счетах, отсутствовали выгодные для ведения совместного бизнеса родственники и связи в высших кругах. Она была простой и неинтересной для нашей «выдающейся семьи», как и миллионы других обычных девчонок.

Однако, я думал, что чуть позже отец смирился с моим выбором и отступил. Получается, нет. Он все же посчитал ее угрозой и просто затаился на время. А затем сделал ход конем… и, скорее всего, сразу в обоих направлениях.

Узнать всё, что осталось «за кадром» семь лет назад теперь становится принципиально важным и жизненно необходимым.

И я узнаю, даю себе клятву.

– И ты не заступился? – возвращаюсь к разговору, слегка приоткрывающему завесу жестоких тайн.

– Нет, потому что выяснил об этом постфактум, – отвечает спокойно, а вот меня всего скручивает от понимания ситуации, какой видели ее остальные, а особенно молодая, одинокая девчонка.

Беременная девчонка.

Финансово нестабильная.

Отвергнутая женихом.

Высмеянная его семьей.

Запуганная до смерти.

Я слишком хорошо знаю своего отца – безжалостного манипулятора, тирана и самодура, зацикленного на обогащении любыми средствами и методами, чтобы ясно представлять, как он мог давить на Котову, доводя ее до нервного срыва, а то и чего пострашнее.

– В то время она была одна, – продолжает Алекс добивать. – Точнее, с моей женой, единственной подругой, оставшейся на ее стороне. Остальные по какой-то неясной причине от Юли отвернулись. Думаю, твоя сестричка и тут приложила свою поганую руку.

Как бы не любил сестру, сейчас молча проглатываю обвинения. Побратим не тот человек, кто станет бросаться словами направо и налево, не имея обоснований. А значит, Карина тоже…

Отец и Карина. И я – слепой болван!

Дьявол!

Ощущение беспомощности накрывает лавиной. Тихая ярость сковывает тело.

Что может быть ужаснее, когда предает семья? Когда рушится незыблемая опора. Когда родные втыкают нож в спину?

И пусть я здраво никогда не считал их святыми, но и такой подлости не ожидал.

На секунду прикрываю глаза, до боли сжимая зубы. Пока не время кипеть и горячиться. Холодный ум и трезвый расчет. Только так.

И всё же…

Сколько же всего я не знаю?! Страшно представить.

Ну ничего. Главное, что девчонки целы и невредимы. Амина – просто ангелочек, от которой невозможно оторвать взгляда. А Юля… Юля совершила невозможное – сохранила моего ребенка и, уверен, не просто достойно воспитала дочь, но и дала ей все самое лучшее. И за это я буду благодарить ее всю жизнь и сделаю так, чтобы с этой минуты они обе ни в чем и никогда не нуждались.

А с остальным я разберусь, до всего докопаюсь.

И лучше, если на моем пути больше никто из родственников не встанет.

За своё буду мстить.

Соразмерно. И жестоко.

Всепрощение теперь не выход… даже для близких.

Прав был Алекс когда-то, моя сестра оказалась еще той гадюкой, да и отец ей под стать.

– Соня тоже в курсе, что я – отец Амины? – наблюдаю, как жена Алекса подходит к Юле и обнимает ее за плечи, что-то тихонько нашептывая.

Котова в первый момент нервно дергается, и я еле сдерживаюсь, чтобы ни рвануть к ней, желая обнять и успокоить. Пообещать, что все дурное позади, и они с дочерью теперь всегда будут под надежной защитой. Я для этого сделаю всё и даже больше. Руки буквально чешутся, как хочется обнять девушку, не только не изменившуюся за прошедшие годы, но и ставшую еще краше и желаннее.