Один неудачный опыт — не закономерность, однако снова нырять в омут было страшно. Потому что это перемены: в жизни, в себе. Но, кажется, ей хотелось нырнуть и посмотреть, что из этого выйдет.

Парень, что сейчас обнимал её и смотрел как-то по-волшебному гипнотически, ей нравился. Ей нравилось дурачиться с ним, нравилось обниматься, нравилось целоваться. Нравилось смотреть на то, как он смотрит на неё. Нравилось то, что он вызывает в ней этим взглядом. Нравилось, что его не пугала её чокнутость. Ну и нравилось, конечно, что он красавчик.

Однако нашлось и то, что Пельке не понравилось.

За что в одну из ноябрьских суббот, рано утром, когда всё общежитие ещё сладко отсыпалось после кутежа в пятницу, она с гневным воплем влетела в мужскую спальню, которая никогда из каких-то личных соображений не запиралась.

Не поспоришь. Когда тебя будят лупя тапком, при чём больно лупя — это быстро приводит в чувство. Матвей такое пробуждение раньше не практиковал, несмотря на то, что долго жил с сестрой в одной комнате.

— Эй, эй! Женщина, умерь пыл! — прячась от побоев, он понадёжней укутался под синтепоновой броней.

— Ты совсем офонарел? — с него рывком сорвали одеяло, игнорируя недоумённо таращившегося на неё с другого конца Тимура, на всякий случай забившегося поближе к стеночке и прикрывшегося подушкой. Чтоб тоже не начали бить. — Это что нахрен такое?

— Несомненно я провинился, но ты не уточнишь: в чём конкретно? — уворачиваясь от очередного пушистого снаряда, широко зевнул он. — Эй, больно же по голому телу!

Тело и правда было голое. Как обнаружилось, Бондарев спал в одних трусах. Но разглядывать в меру подтянутый, хоть и далеко не такой накаченный как у Макса торс, у Нелли желания в данный момент не наблюдалось.

Куда больше ей хотелось вцепиться ему в ляжку зубами и растерзать.

— В чём провинился? А пошли покажу!

— Не пойду. Ты будешь драться.

— Да я тебя убью, если ты меня не разубедишь! Пошли, кому сказала! — не дождавшись добровольного подчинения пришлось применить силу.

Матвея рывком сдёрнули за ногу с кровати. Вернее, попытались сдёрнуть, потому что эту тушу ещё фиг сдвинешь. Ладно. Тогда иначе.

— А-а-а! — сдался Бондарев, когда его схватили за ухо. — Ладно, ладно, ладно! Убедила. Уже встаю. Иди, показывай, чего у тебя там случилось!

[1] Текст из мультфильма “Анастасия”