Совершенно иначе отнеслись к незаконному браку императора преп. Феодор вместе с игуменом Платоном и всем братством Саккудионского монастыря. Прелюбодеяние царя вызвало у святого отца глубокую скорбь по поводу его нравственного падения, негодование на виновника зла, сожаление относительно последователей василевса в деле, заслуживающем одного порицания. Преп. Феодор опасался, что зло быстро разольется из царского дворца по всей Византии, приведет к гибельным последствиям в области религиозно-нравственных отношений и надолго укоренится в жизни византийского общества. Опасность тем более была велика, что не встречала противодействия со стороны церковной власти, а власть гражданская в лице императора и начальников областей даже покровительствовала беззаконию. При таких условиях вполне возможно было радикальное извращение нравственных понятий и превращение беззакония в закон[80]. И вот преп. Феодор среди господствовавшего равнодушия ко злу и послабления беззаконию выступает с горячим и мощным протестом против неканонического брака Константина VI. Публично обличив Константина VI в прелюбодеянии, он вслед за тем объявил себя и свой монастырь вне церковного общения с императором, его последователями и сторонниками, приказав всем инокам Саккудиона признавать василевса изверженным[81]. Иначе говоря, император Константин признавался таким тяжким грешником пред судом Божественной правды, что всякое церковное общение с ним являлось оскорблением этой правды, поэтому все иноки Саккудиона были обязаны, следуя повелению своего игумена, избегать всяких с ним сношений. Но это «извержение» императора не было каноническим отлучением, или анафематствованием, так как преп. Феодор по самому званию своему не имел права совершать его. Кроме того, и после прекращения общения с царем преп. Феодор, по его собственным словам, сохранил любовь к самодержцу и благочестивейшему императору, поминал его на Божественной литургии и молился о нем наедине и общенародно. В то же время и с Церковью преп. Феодор находился в общении[82], хотя с порицанием относился к патриарху Тарасию и его сторонникам за безмолвное отношение к прелюбодеянию царя и настаивал на лишении пресвитера Иосифа сана за совершение незаконного брака. Значит, действия преп. Феодора на первых порах носили частный характер и являлись лишь выражением его личного нравственного самосознания, не мирившегося с крупным общественным злом, виновником и распространителем которого был сам василевс. А так как преп. Феодор был игуменом Саккудиона, общежительного монастыря, отличавшегося точным исполнением принципов киновии и строгой нравственной жизнью, то по руководству иноческого послушания и в силу тесного духовного единения братства с настоятелем его полными единомышленниками в оценке прелюбодейного брака императора оказались и все саккудионские подвижники во главе с первым своим игуменом и общим отцом Платоном.

Хотя Саккудионский монастырь находился вдали от Константинополя, близ уединенной иноческой горы Олимпа вифино-мизийского, тем не менее голос преп. Феодора, раздавшийся среди почти всеобщего равнодушия к явному беззаконию, быстро достиг Византии[83] и произвел здесь сильное впечатление. К нему прислушивались царь и патриарх, придворные византийские чины и иерархи, простой народ, духовенство и монашество. Причина мощного воздействия преп. Феодора на современное византийское общество заключалась в его высоком нравственном авторитете. Всем были известны моральные доблести молодого саккудионского игумена, образцовое исполнение им иноческого устава, его выдающаяся просвещенность, ум и энергия, горячая преданность Святой Православной Церкви, стремление сохранить неповрежденными ее законы, уставы и каноны. Рядом с ним стоял маститый византийский аскет авва Платон, пламенный защитник иконопочитания, устроитель высокой созерцательной иноческой жизни, отец и учитель целого сонма подвижников, строгий блюститель церковных правил, готовый ради Божественной правды потерпеть невзгоды и лишения. Братство Саккудионской обители было всецело проникнуто воззрениями своих игуменов, одушевлено их чувствами и готовностью пожертвовать собой ради Евангелия, Церкви, канонов. Таким образом, Саккудион в протесте против прелюбодейного брака императора Константина VI представлял собой сплоченную моральную силу, грозную своей преданностью церковной акривии, неспособную ни на какие уступки, сделки и послабления в борьбе за свои идеалы, явившуюся на поле духовной брани с единственной целью – дать восторжествовать правде и закону над злом и беззаконием. А главное, на стороне преп. Феодора и его сподвижников была правда, которая вдохновляла, поощряла и укрепляла их в борьбе с несправедливостью, придавала им весьма ценное в столкновении сознание моральной силы, побуждала действовать со всей энергией и решительностью, заставляла прислушиваться к их обличительному и протестующему голосу все византийское общество, особенно же тех лиц, которые были так или иначе причастны к делу, чувствовали за собой вину, сознавали неправоту своих действий в акте позорном и по существу, и по своим последствиям.