Наскоро помывшись, я осторожно выполз из своего временного укрытия, просочился в комнату. Мари лежала в моей футболке и на моей постели, по-детски сложив ладошки под щекой, ее волшебное тело скрывал плед. Я тихонько достал из угла раскладушку, набросил на нее покрывало и улегся прямо в халате.

Лежал довольно долго, смотрел на спящую Мари. Вбирал в себя ее легкий лавандовый аромат, слушал тоненькое сопение и чувствовал невероятную зыбкость всего происходящего.

Вдруг она неожиданно распахнула свои невероятные глаза и, опалив меня их внезапной золотой вспышкой, мягко улыбнулась, смешно выпячивая нижнюю губу.

Ее магический взгляд подействовал на меня странным образом, – я мгновенно провалился в сон. И там, во сне, я видел чудной город грез. Весь фиолетово-огненный, этот город был сплошь из стекла и удивительного двухцветного минерала – аметрина.

Аметриновые арки и колонны украшали залы дворцов, аметриновые люстры свисали со сводчатых высоченных потолков. А на троне из необработанного драгоценного камня обнаружилась моя ночная гостья. Она сидела, подобрав под себя ноги, и нанизывала на тонкую нить двуцветные бусины.

Зал был абсолютно пуст.

Я стал приближаться к ней, шлепая по полированной поверхности пола голыми пятками. Странное дело, во сне я был одет в тот самый халат, в котором спал. Но со снами такое случается, поэтому я не стал обращать внимание на такую мелочь. Когда я приблизился к трону, оказалось, что он возвышается на добрых три метра. Чтобы увидеть лицо Мари, я поднялся по выдолбленным в минерале ступеням, и тогда она заметила мое присутствие, подняла глаза и протянула мне руку. Бусины, что она нанизывала на нитку, соскочили и, зазвенев, покатились вниз, сочно ударяясь об пол и друг о дружку.

«Очень знакомое, почти родное лицо», – промелькнула в моей голове мысль, прежде чем я проснулся.

13. Глава 11 Женская уборная и окно.

Пробуждение было внезапным. Мне даже показалось, будто меня вышвырнули, как негодного щенка, из сказочной страны грез в унылую действительность. Первое, что я заметил и даже не заметил, а скорее ощутил – это пустоту. Моя постель, напротив которой я провел эту ночь, была идеально заправлена и не несла в себе ни намека на присутствие ночной гостьи.

Ушла, поначалу решил я, но когда пошел в уборную, чтобы умыться, меня неожиданно обдало горячей водой, хотя я отчетливо помнил, что Мари ее всю извела.

Ошеломляющая, близкая к отчаянию мысль вонзилась в меня своим безжалостным острием. Я вбежал в комнату и стал потрошить постель в поисках хоть малейшего намека не ее вчерашнее присутствие в моей мастерской. Ни лавандового аромата, ни случайного светлого волоса на подушке не было, лишь моя футболка белела на синей простыне, словно флаг на фоне утреннего неба.

Я готов был капитулировать, сдаться кому и чему угодно, даже своим галлюцинациям, лишь бы увидеть ее снова. Но ее не было.

Я бухнулся на стул, роняя голову, и только тогда заметил кружки со спитым чаем. Их оказалось две, а под столом валялась пустая пачка из-под печенья. Могло ли это свидетельствовать о том, что она была здесь, пила из этой кружки, хрустела печеньками и звонко смеялась, рассматривая мои работы? Я взял в руки кружку, повертел ее и так, и этак. Ничего, просто грязная посудина, я и сам мог из нее пить.

Одна простая и ясная мысль стояла передо мной во всей своей наготе – я схожу с ума. Я выпадаю из реальности, плавая в прозрачном тумане своих собственных видений. В рождающейся по моей прихоти Вселенной я натыкаюсь на рисованных оборотней, превращающихся в живых и реальных путников.