Угасла яркость его сказки,

Что била трепетным ключом.

Иссяк поток заказов частый,

В картинах изменилась суть,

Едва сводил концы с концами,

Чтобы держаться как-нибудь.

И так обычно происходит,

Коль жизнь стремится под уклон,

На пике мало кто уходит,

Таков привычный есть закон.

И лишь спустя четыре века

Вновь Боттичелли знаменит,

Его «Рождение Венеры»,

Всех восхищает и пленит.

Весьма капризная Фортуна

То дарит нам удачи проблеск,

Богатство и признание всюду,

То забытья разверзнет пропасть…

То снова дарит благосклонность,

Забывши прежний свой каприз,

Вновь позволяет славы громкость,

Но некому вручать сей приз.

Но мы вернёмся к краскам рая,

Где плещет радостно прибой,

И волны, ракушку качая,

Её несут на брег морской.

Светла, прекрасна Дева моря,

Жемчужина лазурных вод,

На гребешке – дар Посейдона,

Уран её нам отдаёт.

Она, как будто пробуждаясь,

Для мира этого рождаясь,

Ещё она в задумке божьей

И в мир другой пока что вхожа.

Невесела и безучастна,

Её душа невозмутима,

Эфир пока её пространство,

Где мысль творит непостижимо.

И видя в нас несовершенность

Тел и природы нашей бренность,

Её печалит обречённость,

Любви земной предел и смертность.

Но пробуждаясь постепенно,

Вступает в мир природы тленной,

Любовью Землю наполняя,

Как открывая двери рая.

И свет, и тон, и радость жизни,

И всех надежд исток возник,

И дух захватывает вихрем,

Что да, возможен счастья миг!

И в торжестве Природы силы,

Все боги радостно встречают,

Зефир и Флора вход почтили,

Её цветами осыпают.

Зефир, бог западного ветра,

С женой своей, цветов богиней,

Союз плотской с духовной силой,

Символизируют в картине.

Дочь Зевса и Фемиды Ора,

Богиня смены времён года

В цветочном праздничном уборе,

Спешит закрыть её покровом.

Новорожденье созерцая,

Красу Венеры прославляя,

Порфирой власти наделяет,

Её, как божество, венчает.

А за спиной весенней Оры,

Склоняясь ветвями к Венере,

Знак плодородия, жизни полной,

Есть апельсиновое древо.

Дождь из фиалок, маргариток

И белых роз, что по преданью,

Он не случаен на картине –

Несёт любви очарованье.

Из этих трав готовят зелья,

Чтобы привлечь любви избыток,

Собрав богов благословенья,

Готовят так Любви напиток.

И здесь камыш, как символ «скромность»,

Он хочет спрятать Красоту

От тех, кто видит в ней греховность,

Что глаз мозолит чернецу.

Но если мысли ваши чисты,

Вас не смутит и нагота,

Находит каждый то, что ищет,

И бес мутит их неспроста.

А вот … Венера торжествует,

Весь Кипр в праздничном цветении,

«Весна» о том благовествует

Шедевром ярким Боттичелли.

Хоть не являются диптихом,

«Весна», как будто продолженье,

Как две сестры – иконы стиля,

Всегда совместны в обсуждении.

Стихам Лукреция внимая,

В сюжет картины полагая,

Поэме «О природе (всех) вещей»,

Явилась иллюстрацией к ней.

И на́ берег легко ступая,

Ковёр цветочный расстилая,

Венеры шествие чудес,

Встаёт вокруг фруктовый лес.

И всё весной благоухает,

Собой Венеру прославляет.

И наполняет всё вокруг

Цветеньем, пеньем птиц… и в круг

Танцуют грации, маня,

И жизнь в раю благословя,

Их талиям не нужна узда,

В них плодородие всегда,

Вуаль и газ их обнимают,

Но мало что они скрывают,

Им нет границ и нет цепей,

Цветущим в радости своей.

Зефир там Хлою похищает,

Супружество ей обещает,

Она же от него таилась,

Во Флору сразу превратилась.

И вырвавшись из его рук,

И говорит цветами вдруг,

И вот уже в красе другой

В венке нас радует собой.

Венера в миртовой листве,

Под сводом арочном ветвей,

Стоит застенчива, скромна,

В порфире царственной она.

Над нею озорной Амур

(Не виден нам его прищур)

Парит, готов пустить стрелу

В беспечном баловстве, кому –

Ему неведомо, куда –

Завязаны глаза всегда,