И чадо божье неземное

Создал отец последней волей.

И в этот миг благословенный

Из снежно-белых волн виденьем

Явилось лучшее творенье –

Венеры пенное Рожденье.

Как было в точности, не знаем,

То в мире древнем схоронилось,

Судьба Венеры-Афродиты

Нам лишь немного приоткрылась.

Венера в мифологии Рима –

Что Афродита древней Греции,

Любви и красоты богиня,

И всех плотских желаний сердца,

Имела пылкого супруга,

И нрав его, Вулкана, грозен,

Детей Формидо и Амура,

Чьи стрелы раны нам наносят.

Века сменялись постепенно,

От стрел Амура нет спасенья,

Творят великие шедевры

От ран сердечных пораженья.

Давно, в эпоху Возрожденья,

В правленье Медичи Лоренцо,

Жил некто Сандро Боттичелли,

Был истый сын своей Флоренции.

Он сын кожевника Мариано

И матери своей Смеральды,

В квартале жил Санта-Мария,

И было трое старших братьев.

Его прозвали Боттичелли,

Что значит попросту «Бочонок», –

За тучность брата, хоть взрослели,

Но звали так, хоть был неполон.

Он – Алессандро Филипепи,

Талантом с детства отличался,

Подростком у Филиппо Липпе,

В учениках он подвизался.

Историю Фра Филиппо Липпе,

Пожалуй, стоит рассказать,

Был он монахом-кармелитом,

И лет тому уж будет …дцать.

Известный был уже художник.

Вдруг буйной страстью воспылал

К монахине Лукреции Бути –

Так, что Лукрецию украл.

И вознамерился жениться,

Похитив из монастыря,

Лишь Медичи, как покровитель,

Их спас от строгого суда.

Сам герцог Козимо Медичи,

Укрыл дрожащую чету,

Лукреции юной и Филиппо,

Дав жизням этим полноту.

И стали жить молодожёны,

Заступнику благодаря,

Благополучно, защищённо,

Картины и детей творя.

Покинул Липпе кармелитов,

Что наложило отпечаток,

Известен был свободомыслием,

И в живописи стал новатор.

В истории случай сей изрядный,

Сандро Филиппе превзошёл,

И сына, тот учитель знатный,

Отдал ему учеником.

И мастерство с Андреа Верроккьо

Сандро довёл до совершенства,

Там встретил Перуджино Пьетро,

И да, да Винчи Леонардо.

Пересеклись пути великих,

Что Ренессанс всем подарили,

Божественных высот достигших,

Из мастерской Верроккьо были.

Сандро востребован, известен,

В церквях стал фрески рисовать,

Сам Папа Сикст окажет честь ему,

Призвав капеллу расписать.

Он испытал период славы,

Заказы шли к нему рекой,

И в мастерской с учениками

Мог выбирать – писать какой.

По мненью многих был он странен,

Совсем не гнался за богатством,

Жил в мире образов, фантазий,

И в красоте нашёл он счастье.

Медичи вызвал Боттичелли,

Чтоб расписать виллу Кастелло,

Чтоб он там жил, писал картины

И украшал им интерьеры.

Место и время оказалось

Благословеньем Боттичелли,

Тогда вполне раскрыл он дар свой,

Создав великие творенья.

Тогда увидит свет «Венера»,

Её воздушное созданье,

Что лицезреть желал Лоренцо,

Её в своей опочивальне.

И с ней «Весна», как праздник жизни,

В цветах и неге изобилия,

Природы буйное веселье

Там, где всегда царит идиллия.

У всех богинь в его картинах,

Мы лик знакомый узнаём,

Он чист и девственно невинен,

Веспуччи Симонетта в нём.

Была то муза Боттичелли,

Красавица, что нет милей,

За всю эпоху Возрожденья

Все прелести собрались в ней.

Он рисовал её повсюду,

И в каждом образе своём

Он видел её облик чудный,

Недосягаемый во всём.

И все фигуры на картинах

Имеют профиль или лик,

Их стан исполнен плавных линий,

Во всём и вся она сквозит.

Все женщины рыжеволосы,

Как отблеск красоты её,

И возраста её и роста,

И взгляд невинный от неё.

Но он писал её на память,

Он помнил все её нюансы,

И не была моделью прямо,

Она была кровей дворянских.

Она всегда была звездою

На небосклоне у него,

И вдохновлявшая собою,

Была замужнею давно.

Её искали благосклонность,

Забыв её замужний статус,

Медичи собственной персоной,