Чем больше времени проходило, тем сильнее хмурился Фролов. Он даже решил, что надо бы найти или Алису, или Дьякона, знавших о Сфере Взаимодействия больше него, но это вряд ли получится провернуть быстро, ввиду необычности самих персонажей.

Фролов все сильнее ощущал, как сгущается обстановка, тяжелая, нехорошая. Сгущается не вокруг него, на это бы он наплевал, а сгущается вокруг Уваровой и «Консорциума». Впервые за долгие годы Фролов ощущал бессилие перед надвигающимися событиями. Не потому, что не хватало возможностей, нет, их как раз было предостаточно. Не хватало информации, не хватало верных союзников. Хотя, в Москве живет Гром, на него, в случае чего, тоже можно будет рассчитывать. Но больше всего не хватало уверенности.

Уварова высоко оценивала работу службы безопасности, но Фролов смотрел на это куда критичнее. Он понимал, что вместе с растущим весом и влиянием «Консорциума», проблем будет прибавляться. И он, Фролов, не имеет ни малейшего права делать хоть что-то спустя рукава. Не из-за денег, конечно, и не ради карьерного роса. Просто защита Уваровой от любых бед воспринималась им не как банальный служебный долг, а скорее как нечто вроде рыцарского обета. В последнее же время, особенно после введения моратория на реликт, все заметнее и заметнее становилось внешнее давление на Уварову. И общественное, и политическое и, как ни странно, даже религиозное. Обычно церковь все новое воспринимает со здоровой долей опаски, а тут прямо наоборот. Словно в пику официальному Ватикану, который не посчитал возможным признать реликторную энергетику полностью безопасной. Плохо, что в данном случае это тысячелетнее противостояние пошло не на пользу Уваровой.

Фролов много раз замечал, что она старается держаться бодро, на провокации не реагировать, работать в обычном режиме и решать возникающие проблемы легитимными методами. Переговорами, внедрением перспективных технологий, лоббированием в политике, наконец. Все это правильно, все это эффективно было, но, по мнению Фролова, только до вчерашнего вечера, до появления в парке странного незнакомца. Он представлял уж точно не интересы кого-то из противников внутри страны. А утром Зорянов еще больше подлил масла в огонь. За ним тоже стоит внешний враг, это ясно.

Наиболее вероятно, что этот могущественный противник на поверку окажется международной корпорацией «Реликт Корпорейшн». И если так, если в игру вступила очень тяжелая артиллерия, то и методы противодействия тоже придется менять с сугубо мирных, на откровенно силовые. А как иначе? Им дай волю, они и танки в Москву введут!

А тут еще Черная Шляпа и, возможно, Сфера Взаимодействия. Если «Реликт Корпорейшн» как-то дотянулась до странного чужого мира, воздействие в котором крепко сказывается на происходящем реальности, то это сильно все усложнит. Впрочем, на этом поле Фролов дважды выигрывал, и тут как раз его уверенность слабину не давала.

Какие именно силовые действия годятся против такого колосса, как «Реликт Корпорейшн», Фролов пока не знал. Но лишь оттого, что еще не размышлял над этим всерьез. Тучи ходили вокруг да около, но гроза еще ни разу не сверкала непосредственно над головой Уваровой. И вот она сверкнула. И не стоило строить иллюзию, что сверкнула в последний раз.

Беда в том, что «Реликт Корпорейшн» уже так крепко встала на ноги, как с экономической, так и с политической точки зрения, что легко выдержит любую лобовую атаку и без труда сомнет столь же лобовую оборону. Тут нужна была некая хитрость, Фролов быстро пришел к этому выводу. Но хитрость именно силового характера, которая крепко ударит по протянутым в сторону России жадным пальцам западных промышленников. Чтобы не ойкнули, не стали искать другие подходы, а чтобы отшатнулись в ужасе, сами забыли бы смотреть в эту сторону и детям своим бы завещали сюда не смотреть.