— Кто был Хранителем власти? — обратился Адэр к Кангушару, и в комнате повисла тишина.

Герцог с задумчивым видом поджал губы:

— О нём говорится в пророчестве Странника. «Хранитель власти расстанется с венцом…»

— Я знаю, о чём говорится в пророчестве. Меня интересует, кто был Хранителем власти при Зерване.

На лице Кангушара читалось замешательство.

— Вы всякий раз подчёркиваете, что ветоны хорошо знают свою историю, — сказал Адэр. — Как же так получилось, что о Хранителе власти вам ничего не известно?

— Разрешите напомнить: Зерван был климом, а не ветоном.

— А племянник Зервана?

— Тоже клим.

— Но о нём вы знаете всё.

Кангушар покашлял в кулак:

— Подозреваю, что нет.

Глядя на него, Адэр покачал головой и кивнул преподавателю университета:

— Продолжайте.

— Благодарю, ваше величество. В конверте ещё одно письмо. Князь «Аноним», назову его так, написал своему приятелю: «У Зервана с морунами полностью разладились отношения. Советчица месяцами не появляется во дворце. А когда появляется — избегает встреч с королём. А он, похоже, рад, что она не приходит».

«Конфликт налицо… Не поделили власть… Довели Зервана… Избавились от принца… Во всём виноваты моруны… Убийцы…»

Сквозь гомон пробился голос Кебади:

— Сперва разберитесь, а потом обвиняйте!

Пожилой заседатель встряхнул реденькими волосами:

— А ваш дед… Кстати, как его зовут?

— Шаан. Пора бы запомнить.

— Мне кажется, слепцу Шаану доверять не стоит. Он явно на стороне морун. Будь он настоящим святым свидетелем, то написал бы про конфликт Зервана с советчицей.

Кебади вспыхнул:

— В тетради его исповедь. Перед смертью не врут!

— Как правило, исповедь — это субъективная оценка собственных поступков.

— Ну подождите, — встрял в перепалку Кангушар. — Записи ещё не расшифрованы. Рано делать выводы.

— Ваш дед исповедовал ирвин? — обратился священник к Кебади.

— Да, святой отец, он исповедовал вашу веру.

— Почему вы не передали его исповедь в храм?

— Потому что на обложке написано: «Первый святой свидетель». Потому что я знаю назубок пророчество Странника. Потому что я надеялся, что когда-нибудь появится человек, который докопается до правды. Ещё нужны объяснения?

Священник прижал кулак к губам, словно запрещая себе говорить.

— Моруны хотели захватить власть и убили мальчика, — заключил преподаватель. — Я доверяю документам, которые прислал мне коллега.

— Моруны не убивали ребёнка, — произнёс священник еле слышно.

— Что вы сказали, отец Людвин? — насторожился Адэр.

Тяжело вздохнув, священник обвёл заседателей взглядом:

— Прошу не подвергать критике наши религиозные каноны и прошу не задавать лишних вопросов.

Мужи выразили согласие кивками.

— Последователи религии ирвин боятся, что умрут внезапно и не успеют исповедаться, — начал отец Людвин. — Многие всю жизнь пишут предсмертную исповедь. У некоторых грехов хватает на две, а то и на три тетради.

— Писатели, — заметил кто-то язвительно.

Кангушар похлопал ладонью по столу:

— Не умеете держать слово?

— После смерти человека родственники отдают его исповедь церковнику, — продолжил отец Людвин. — Тот проводит ритуал, отпускает покойному грехи и отправляет записи в архив конфессии.

— Так вот где надо искать историю, — пробормотал летописец.

— Что я и сделал, многоуважаемый Кебади. После расшифровки первой страницы, где говорилось о могиле Зервана, я решил просмотреть архив тех лет. Я и мои помощники полгода листали исповеди. Нам, можно сказать, повезло. Мы не просмотрели и сотую часть…

Молчание затянулось.

— Говорите! — не выдержал Адэр.

— Нельзя открывать тайну исповеди, но пусть меня простит душа, отмоленная церковниками и благодаря их усилиям попавшая в рай. Моруны не убивали внучатого племянника Зервана.