— Сомневаюсь.

— Ты его совсем не знаешь, милочка.

— Зато я знаю вас. Вы приехали к будущему супругу, а рисуете своего бывшего возлюбленного.

Галисия вытащила из-под подушки папку, порылась в ней и положила на кровать рисунок:

— Мы сидели с тобой на скамейке в саду. Помнишь? Я решила, что Иштар не придёт, а он появился словно из воздуха. Это была наша последняя встреча. Посмотри на его лицо. — Достала из папки ещё один лист. — А таким я увидела его впервые, в твоей комнате. Злой, надменный. — Положила оба рисунка рядышком. — Посмотри внимательно. Один и тот же человек, но это разные люди. Три встречи со мной изменили Иштара.

Малика не сводила глаз с папки. На спрятанных листах изображён явно не Иштар.

— Мне сложно судить. Вы художница, вам виднее.

Галисия порылась в стопке и показала портрет Адэра:

— А он остался прежним. Как будто меня никогда не было. Шесть лет… — Протянула лист. — Можешь забрать. Он твой.

Малика отшатнулась:

— Он мне не нужен.

Галисия усмехнулась и стала складывать рисунку в папку:

— Ты виделась с Иштаром?

— Два раза. Простите, но о вас мы не говорили.

— Понимаю. На первом месте Всевышний, на втором Ракшада, на третьем, скорее всего, коронация. Потом паломничество по святым местам.

— И это вы знаете, — вымолвила Малика.

— Он писал мне. Только о тебе почему-то не написал ни слова. — Галисия тихонько вздохнула и спрятала папку под перину. — Мне бы с ним увидеться.

— Вам надо выучить шайдир.

— Зачем? Иштар отлично говорит на слоте.

— В Ракшаде говорят и пишут на шайдире. Другие языки вне закона. — Малика посмотрела на покрытую вязью ладонь, сжала кулак. — Вы знаете, что ракшады берут в жёны только девственниц? Хазир не является исключением.

Галисия распахнула глаза:

— Неправда!

— Истинная правда.

— Ты мне поможешь?

— Как?

— Принеси мне лезвие или ножнички для ногтей, но лучше лезвие: не так будет заметен порез на пальце. У меня есть пилочка, но она порвёт кожу. Не хочу, чтобы Иштар заподозрил.

Малика покинула спальню с тяжёлым сердцем. Всю ночь её мучили кошмары. Она кромсала ножом тело Галисии и размазывала кровь по стенам. Галисия подбрасывала к потолку лунный камень, похожий на яйцо, и хохотала.

11. ~ 11 ~

Утром Малика засобиралась в храм. Вдруг раздался стук в двери.

Выглянув в коридор, Кенеш с кем-то пошепталась. Повернулась к Малике и произнесла торжественным тоном:

— Эльямин! Мне приказали отвести тебя в Обитель Солнца.

— Во дворец шабиров?

— Нет, Эльямин. Обитель Солнца находится в этом дворце. Теперь ты будешь жить там.

Несмотря на то что «Обитель Солнца» звучало возвышенно, сердце ушло в пятки. После вчерашней стычки с верховным жрецом смена комнаты — даже с таким названием — ничего хорошего не сулила.

— Галисия! — крикнула Малика на слоте. — Собирайтесь! Нас переселяют.

— Только тебя, Эльямин, — уточнила Кенеш.

— Ах ты, негодница! — воскликнула Малика. — Ты понимаешь слот!

— Немножко. Когда-то в кубарате жили заморские девицы. Всё щебетали между собой, пока им языки не укоротили.

— Ты звала? — спросила Галисия, выглянув из комнаты.

— Я скоро вернусь. Никуда не уходите.

Галисия хмыкнула:

— Было бы куда.

Следуя за Кенеш по коридору, Малика не успевала считать повороты и пустые дверные проёмы, за которыми тянулись другие коридоры. Закралось подозрение, что старухе приказали провести её по лабиринту, чтобы она не сумела найти дорогу назад.

Наконец они остановились перед двустворчатой дверью. Женщина в зелёном платье и белой чаруш согнулась в поклоне.

— Это твоя новая служанка, — сказала Кенеш. — А я с тобой прощаюсь, шабира.