Соблазна согласиться нет ни малейшего. Во-первых, я никогда не стану просить у Мирона деньги: сумма, которую он ежемесячно перечисляет, — его личная инициатива, и сверх неё я никогда не трачу. Во-вторых, все новые места я хочу посещать только с ним. В-третьих, не имею ни малейшего желания делать это с Алиной.

— Спасибо за приглашение, но я, наверное, откажусь. 

— Уверена? Мы загорать и пошопиться. У меня там подруга-байер живёт. Она такие образы подбирает, местным и не снилось.

Я коротко улыбаюсь, давая понять, что разговор окончен. Как всякая женщина, я люблю новые вещи, но, очевидно, не настолько, чтобы тащиться за ними на один из самых дорогих курортов Италии и бродить там по бутикам в компании незнакомого человека, чьему вкусу буду обязана довериться. Либо я ещё не доросла до такого формата отдыха, либо же никогда не дорасту.

— Иногда я думаю, что ты не догоняешь, сколько на самом деле у Мирона денег, — замечает Алина. — На твоём месте, я бы брала от него по максимуму, пока есть такая возможность.

Я разглядываю край фарфорового блюдца, не в силах поднять глаза. Потому что, если я это сделаю, Алина увидит, как сильно меня задела. Самое обидное, сейчас она даже не пытается меня уязвить — у неё выходит это спонтанно. Для неё, как и для родителей Мирона, я лишь временное явление.

— О, вон Рус зашёл.

Я машинально вскидываю глаза и вижу, как Алина активно машет рукой. 

— Булатов! Иди к нам.

Незаметно поправив декольте топа, я оглядываюсь. Руслана замечаю возле стойки: одетый в джинсы и однотонную футболку, он смотрит в нашу сторону. Наши взгляды встречаются, и я максимально непринуждённо поднимаю ладонь в приветствии. После череды неловких ситуаций прошло больше двух недель, а мы взрослые люди.

Он остаётся стоять за стойкой, а я возвращаю внимание Алине и в экстренном порядке придумываю новую тему для разговора, чтобы не выдать растущей нервозности.

— Э-э… А Радмила с вами не полетит?

— Нет, у неё дела в Москве. Ну как дела… Костяна на «Рэндже» три тройки помнишь? Тот, который к Мирону ещё яйца по поводу строительства катил. В общем, она с ним вроде как встречаться начала: любовь-морковь, потрахушки. Мила, конечно, на седьмом небе от счастья — красотой-то не блещет, — и тут он на неделю пропал...

Алина замолкает, потому что в этот момент над нашим столом нависает тень: подошёл Руслан. В руке он держит бумажный стакан с логотипом заведения: очевидно, всё это время за стойкой он ждал кофе.

— Присаживайся, Рус, — щебечет Алина, отодвигая в сторону клатч. — Со дня рождения тебя не видела.

Он молча вытаскивает стул и садится. Стол небольшой, потому его колено задевает моё, а в ноздри проникает аромат незнакомого мне парфюма. 

Я вежливо улыбаюсь ему уголками губ и обхватываю руками чашку. Как и всегда, в его обществе я начинаю чувствовать себя неуютно, но, к счастью, Алина, заполучившая в распоряжение новые свободные уши, забирает всё его внимание на себя рассказом о недавней аварии их общего знакомого.

Время подходит к пяти, и уже через два часа домой приедет Мирон, который весь день провёл на новом объекте в Подмосковье. Я по традиции хочу встретить его ужином, поэтому, отодвинув пустую чашку, лезу в сумку за кошельком. 

— Ребят, времени уже много. Я вас оставлю.

В новой компании мой уход Алину не особо расстраивает, и она безразлично пожимает плечами. 

— Как знаешь.

— Ты домой? — с непроницаемым выражением на лице Руслан поворачивается ко мне.

— Да. Скоро приедет Мирон.

— Я тебя довезу.

Мои плечи каменеют, и я не сразу нахожусь, что ответить. Он не спрашивает, не предлагает — просто констатирует факт предстоящей совместной поездки.